Дочь Лунной богини - [26]

А она ухватится за любой малейший предлог, чтобы выгнать меня. В этом я не сомневалась. Да и в глубине души испытывала облегчение оттого, что императрица не проявила ко мне ни капли великодушия. Ведь это означало, что я ей ничего не должна. К тому же благодаря отношению Ливея у меня создавалось впечатление, что я не прислуживаю, а забочусь о нем. Может, разница небольшая, но она имела огромное значение для моей гордости.

– Спасибо, – поднимаясь на ноги, сказал он. – А теперь нам следует поторопиться. Впереди еще множество тренировок.

Меня кольнуло любопытство.

– Каких тренировок?

– Бои на мечах, стрельба из лука, боевые искусства. Но если тебе неинтересно, я могу тебя отпустить, – великодушно махнув рукой, предложил он.

Я заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы сдержать возбуждение, хлынувшее на меня как вода с горы после сильного дождя. После урока генерала Цзяньюня мой аппетит разгорелся, и мне не терпелось научиться тому, что поможет стать сильнее. Достаточно сильной, чтобы противостоять ветрам перемен и менять их направление, вместо того чтобы сгибаться от малейшего дуновения. Ничем не ограниченное воображение тут же подкинуло картинку, как я прилетаю домой и разрушаю чары, которые удерживали маму на луне…

– Ливей, – мой голос дрожал от волнения, – я стану играть для тебя на флейте, когда пожелаешь… и так долго, сколько захочешь, лишь бы ты не освобождал меня от этих уроков.

Глава 6

Камфорные деревья окружали огромное травянистое поле, отбрасывая на него тень. Здесь находилось множество солдат, одетых в сверкающие бело-золотые доспехи и разбитых на группы. Каждой из них командиры давали свои указания. Кто-то сражался на мечах, кто-то – копьями с красными кистями. На деревянной платформе несколько бойцов отрабатывали движения. Они выполняли команды так грациозно и синхронно, словно танцевали. Но, увидев, что женщина повалила более крупного воина, я поняла, насколько смертоносны эти приемы.

На краю поля стояло несколько мишеней, и солдаты упражнялись в стрельбе из лука. На моих глазах боец выпустил стрелу, и она, пронзив воздух, вонзилась в центр доски. Восхитившись его мастерством, я громко похлопала ему, пока ладони не запульсировали.

– На тебя легко произвести впечатление, – заметил Ливей.

– А вы стреляете лучше? – спросила я.

– Конечно.

Уверенность в его голосе удивила меня.

– Ваше Высочество, – подойдя к нам, сказал генерал Цзяньюнь. – С какой тренировки начнем сегодня?

– Со стрельбы из лука, – не раздумывая, ответил Ливей.

По команде генерала солдаты очистили мишени, на которых были нарисованы четыре концентрических круга, самый маленький – окрашен в красный. Ливей выбрал со стойки с оружием длинный изогнутый лук, казалось, без малейшего усилия натянул тетиву и выпустил стрелу в цель. Не успела я и моргнуть, как вслед за ней полетела еще одна. Обе с глухим треском пронзили самый центр. Я уставилась на доску, впечатлившись его быстрыми и точными движениями.

– Вы не преувеличивали.

– Я никогда не преувеличиваю, – сказал он. – Хочешь попробовать?

Руки сами потянулись к луку, но я тут же отдернула их и покосилась на окружавших нас солдат. Я никогда раньше не держала в руках оружия, и уж тем более такого, которое требует особой точности.

Ливей что-то тихо сказал генералу Цзяньюню, и тот вместе с солдатами ушел со стрельбища. Как только мы остались вдвоем, казалось, стало даже легче дышать. Ливей передал мне лук чуть меньшего размера, чем тот, из которого стрелял сам.

– Он изготовлен из тутового дерева. Его проще использовать новичкам, потому что он легче, – объяснил принц.

Пальцы покалывало от нетерпения. Я прикоснулась к лакированному дереву, а затем обхватила обмотанную шелком рукоять. Лук лежал в руке так удобно, словно я уже держала его сотни раз. В том ли дело, что мой отец был величайшим лучником из всех живущих? И если бы мама не выпила эликсир и мы остались в нижнем мире, то папа научил бы меня стрелять как он. Правда, сомневаюсь, что я смогла бы сбить хоть одну огненную птицу, не говоря уж о девяти. Сердце заныло. Бессмысленная боль, от которой нет лекарства. Все желания в мире не смогли бы воссоединить мою семью.

– Ты готова, Синъинь? – спросил Ливей.

Я кивнула и отошла от мишени на то же расстояние, что и он. Как только я подняла лук, Ливей встал позади меня и поправил мне руки.

– Делай глубокие медленные вдохи, полностью наполняя легкие. А когда станешь натягивать тетиву, напрягай каждую мышцу в теле, а не только руки. – Он похлопал меня по плечу и приподнял мне правый локоть. – Держи их на одном уровне.

Я старательно напрягла руки, чтобы сохранить это положение, чувствуя, как шнур впивается в большой и указательный пальцы.

Наконец принца устроила моя поза, и он отошел.

– Выстави лук так, чтобы острие смотрело прямо на цель. Когда отпустишь тетиву, должна двигаться только эта рука, а вторая – оставаться неподвижной. И не расстраивайся, если промахнешься. Это первая попытка.

Что-то обожгло мой живот. Желание добиться успеха и не посрамить имя своего отца. Даже если никто и не узнает об этом, кроме меня. Прищурив глаза, я сосредоточилась на цели вдалеке. Все остальное превратилось в размытое пятно, но мишень я видела так же ясно, как маяк в темноте. Почти не дыша, я постаралась как можно спокойнее отпустить стрелу. Она пронеслась по воздуху и с глухим стуком вонзилась в самый дальний от центра круг.