Дочь Ленина. Взгляд на историю… - [21]

ЖАННА (разочарованно). Ушел, скупердяй! (Сансону.) Что скажете вы?

САНСОН (тотчас бросается на колени). Я пришел заклинать вас вернуться на стезю добродетели!

ЖАННА. Хотите вернуть меня на стезю… сейчас?

Сансон кладет деньги.

ЖАННА (парикмахеру). Оставьте же нас… и поскорее.

САНСОН. Что было потом… рассказ об этом я унесу с собой в могилу.

Прошло три дня. Вновь над Жанной колдует парикмахер.

ЖАННА. Сегодня мы прощаемся, мой милый…

САНСОН. Не бросайте меня! Я принес вам много денег.

ЖАННА. Это много для вас, увы, не для меня… Я мотовка, мой друг. Я несколько раз бежала из Парижа от кредиторов. Но они меня всегда легко находили… Знаете, как? Узнавали, где тратится наибольшее количество денег. (Хохочет.) Так что доверимся мудрым словам шевалье де Сенгаля. Мы уже насладились друг другом – стоит ли повторять пройденное?

САНСОН. Я был влюблен и высказал эту жалкую мольбу всех влюбленных: «Не прогоняйте меня, я могу вам еще пригодиться!».

ЖАННА (смеется). Глупец, я родилась в той самой деревушке, где родилась другая Жанна. И верю: меня ждет великая судьба!

САНСОН. Она оказалась права. Шевалье де Сенгаль… впрочем, никакой он был не шевалье – венецианский проходимец по имени Казанова… Но рассчитал он правильно: голая красавица тотчас покорила стареющего короля. И стала знаменитой фавориткой – графиней Дюбарри. А Франция весело запела: «Ах, плутовка, старого развратника соблазнила ловко…» Так что она не ошиблась… Но я тоже не ошибся! Я очень пригодился ей – правда, через двадцать лет…

Сансон залезает в карету. Он глядит из окна кареты в исчезнувший век.

Он вспоминает тот галантный Париж.

САНСОН. Париж тогда был сладостной блудницей. Гостиные представляли собой поле брани, где шло непрерывное сражение. Все мужчины сражались за то, чтобы соблазнить женщин, все женщины – за то, чтобы побыстрее быть соблазненными…

РЕЖИССЕР М. Галантная музыка! Тот маскарад!..

САНСОН. Это случилось после смерти старого короля. «Король умер! Да здравствует король!». Людовик Шестнадцатый только что вступил на престол. В ту ночь я придумал отправиться на маскарад в Опера… Знакомое чувство: на эшафоте я прячу свое лицо под маской и то же делаю на маскараде. (Надевает маску и выпрыгивает из кареты.) Мой камзол, моя фигура всегда привлекали внимание дам. Впрочем, с дамами надо здесь поосторожнее – под маской прячутся старухи и девицы, царицы света и полусвета… В тот вечер я увидел изящное домино, сопровождаемое несколькими кавалерами…

Неизвестная в домино весело смеется.

САНСОН. Никогда не видел столь грациозного тела.

Смело направляется к маске, но кавалеры тотчас преграждают ему путь.

Он пытается их обойти. Однако они, как стена.

ПЕРВЫЙ КАВАЛЕР. Коли вам не надоела жизнь, сударь, никогда не приближайтесь к этой даме.

Домино в танце, смеясь, исчезает в толпе.

К Сансону тотчас подходит Маска.

МАСКА (хохочет). Кто вы, наивный провинциал?

САНСОН. К вашим услугам – шевалье де Лонгеваль.

МАСКА. Вы хоть сейчас поняли, кто была эта дама в домино?

САНСОН (наконец, понимая). Боже мой!..

МАСКА (хохочет). Да, Мария-Антуанетта – королева Франции… Вас могли заколоть, дружок.

САНСОН. Так я встретил еще одну даму, к которой мне все же придется приблизиться… правда, тоже через двадцать лет.

МАСКА. Однако маски прочь, сударь… (Снимает свою и его.) Что ж, стать не обманула – шевалье и вправду хорош…

САНСОН. Это была герцогиня де Грамон. О похождениях этой прелестницы говорил тогда весь Париж. И я начал решительную атаку…

ГЕРЦОГИНЯ (отталкивая). Как же вы неопытны… Запомните: никогда не торопитесь в приют Наслаждения… ибо пропустите восхитительную станцию в стране Изнурительной Нежности… Приходите завтра ко мне. И мы начнем ваше образование.

САНСОН. Но… вы замужем?

ГЕРЦОГИНЯ. Боже мой, вы солгали… Вы не шевалье? Не может дворянин думать о таких глупостях… Вы, скорее, сойдете за великолепно сложенного кучера. Впрочем… это только возбуждает… И запомните: мой муж – благороднейший человек. Однажды – я была тогда совсем юна – я бежала от него с маркизом де С. Но мой умница муж послал за нами свою лучшую карету. Нет-нет, не для того, чтобы нас настигнуть, избави Бог! Просто мысль о том, что жена герцога де Грамон путешествует в жалкой наемной карете, была для него нестерпима… Это вряд ли понятно людям вашего сословия.

САНСОН. Клянусь честью, сударыня, я дворянин!

ГЕРЦОГИНЯ. Ну, хорошо, хорошо… Я жду вас завтра в нашем дворце за утренним туалетом.

САНСОН. Сколько прелестных обычаев уничтожила революция… Например, «lavais» – утренний туалет знатных дам, во время которого они принимали поклонников. Она приняла меня в ванной, лежа под простыней. Что может быть притягательней обнаженного женского тела, прикрытого жалким куском материи?

Во дворце Герцогини. Герцогиня, Сансон и камеристка Китти.

ГЕРЦОГИНЯ. Милочка Китти, оставь нас. (Камеристка уходит.) Итак, раскройте ваши желания – в пределах путешествия в страну Нежности.

САНСОН. Я мечтаю, сударыня, о дозволении откинуть на мгновенье ненавистную простыню.

ГЕРЦОГИНЯ. Но вы помните – на мгновение. (Приподнимает простыню.) Вы получили представление о прелестях, которые вам сулит будущее?