Дочь ледяного Юга - [19]

– А если ты ошибаешься? – вклинился в полный отчаянья монолог Габриель. – Ты слышал только обрывок разговора. Как ты можешь делать подобные выводы?

– Потому что я больше тринадцати лет прожил среди гатуров! Они еще не на такое способны, эти «спасители человечества»!

Гость уронил голову на руки, и хозяину показалось, что он плачет.

– Тогда поспи. Флорина уехала на съемки. В ее кабинете теперь есть диван.

– Разве я смогу спать? – не поднимая головы, спросил Бартеро. – Пока не узнаю правды, какой теперь сон!

– И что изменится, если узнаешь? Тебе станет легче или наоборот – хуже? Стоит ли эта правда того, чтобы так из-за нее переживать?

– Не знаю, – прошептал гость. – Я стал слишком слаб, Габри! Я ни на что не гожусь.

– Чушь. Ты просто устал. Мерзнешь на Данироль, дома не бываешь. Одумайся и успокойся. Если не придешь в себя, провалишь контроль лояльности перед очередной экспедицией. И у тебя будут еще большие неприятности.

– Знаю, – гость встал. – Пожалуй, ты прав. И я действительно должен сейчас успокоиться. Попробую заснуть. Целых два года тянул с новой экспедицией, вот и получил «подарочек» от учителей!

– Иди-иди, – поторопил его Габриель.

На пороге гость остановился. Неяркий свет лампы упал на его бледное красивое лицо.

– Спасибо, Габри. Прости, что я так…

– Брось, Бартеро, – махнул рукой Мидару. – Чудесных снов тебе.

Когда дверь за гостем затворилась, Габриель вновь разложил бумаги и принялся писать речь. Новое знание должно было улечься в его голове, «остыть». Тогда и идеи пойдут, как его применить. А пока надо работать.

В тонкой фарфоровой чашке дымился свежесваренный кофе, на блюде скучал недоеденный бутерброд, а на занавешенной шторе рисовала розоватым светом овал настольная лампа. Главный редактор влиятельной газеты, не скрывавший своего презрения к печатным машинкам, размашистым почерком портил лист за листом, перечитывал получившееся послание, недовольно хмурил густые брови и, беспощадно комкая листы, отправлял их один за другим в стоявшую возле двери корзину.

Особой меткостью Мидару не отличался, и возле почти пустой корзины накопилась внушительная куча бумажного мусора.

* * *

Утром, когда в распахнутое окно врывалась какофония из чириканья воробьев под крышей, гудков автомобилей, крика торговок и мальчишек – разносчиков газет, а по квартире разлился соблазнительный аромат кофе, Габриель бесцеремонно растолкал разоспавшегося гостя и потребовал повторить вчерашний рассказ.

– У тебя нет доказательств, – редактор задумчиво почесал плохо выбритый подбородок, когда Бартеро договорил. – А если они существуют, то спрятаны в какой-нибудь лаборатории, которая может находиться где угодно, – он щелкнул пальцами. – Есть еще архив Первопланетного Дома, резиденции Сириуса на Земле!

– Только навигаторы имеют туда доступ, – вздохнул Бартеро.

– Слушай, сколько я тебя знаю, ты постоянно принижаешь свои достижения. Ты далеко не простой инженер. Тем более сейчас ты куратор экспедиции. Кстати, куда ты сейчас направляешься?

– Опять на юг. В вечные льды, – он усмехнулся. – Вечные, благодаря гатурам.

– Но заметь, какую пользу они приносят, эти гребнеголовые. За двести пятьдесят лет их присутствия не было ни единой крупной военной стычки, – добавил Габриель.

– Зато всякая гадость повылезла наружу.

– Она была всегда, – справедливо заметил Мидару.

Глаза Бартеро сверкнули.

– Я знаю, как разоблачить гатуров!

– Как?

– Через таких же наглых и беспринципных существ, как и они. Подлец способен обмануть подлеца. Ты упоминал, будто знаешь самого Итеро Кинса.

– Усача?

Габриель усмехнулся. Вовремя этот парень напомнил про гангстера. Ой как вовремя.

– Не лично, – поспешил добавить владелец «Пульса Спиры». – Партия имела с ним дело. По его заказу мы протащили закон о смягчении санкций за сверхлимитную торговлю алкоголем. Только я бы не сказал, что он подлец. По сравнению с остальными, он просто благородный рыцарь.

– Почти благородный… Так пусть он нам поможет, – обрадовался Бартеро.

– Как?

– Снимет копии с архивных документов. У него наверняка есть связи с резиденцией.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Габриель, внутренне возликовав. – Возможно. Но это не дело одного дня. Тут подумать надо как следует. А идея хороша, – оценил он. – Я пошлю людей разузнать обстановку. Назначу встречу… – он взлохматил волосы на затылке. – Кстати, ты когда уезжаешь и насколько?

– В конце недели. Где-то на четыре месяца. А там как пойдет.

– К твоему возвращению все документы будут у меня. Возможно, я уже дам делу ход.

– Я знал, что ты поможешь!

Оставшись один, Мидару взялся было за телефонную трубку, но передумал. Из дома звонить безумие.

Но идея хороша. Ой, как хороша! К тому же у Габриеля были свои мотивы разобраться с чужаками и их верными подпевалами.

* * *

Через три дня, как раз когда Танри поступала в Академию, Бартеро без сожалений смотрел на удаляющийся Равидар с борта «Смелого». С гор сползли тяжелые тучи, навалились на город косматыми животами, щедро поливали дождем его широкие проспекты.

Ненастью до «Смелого» уже не дотянуться. Над ледоколом в облачные разрывы проглядывало солнце. Разве что ветер поднялся, норовя распахнуть плащи моряков, кинуть в лицо соленые брызги. Хотя разве мог он испугать тех, кто прошел южные широты, многие месяцы провел на ледяной земле Данироль и теперь снова стремится постигнуть чудеса далекого континента?