Дочь колдуна - [11]

Канделябры все еще горели на столе, только белые свечи были заменены черными и между канделябрами стоял еще подсвечник с седьмой, тоже черной, свечой. Под столом в металлическом тазу видна была черноватая масса, похожая на свернувшуюся кровь. Впрочем, в ту минуту все эти подробности произвели на нас мало впечатления, потому что все внимание наше было обращено на Красинского, лежавшего у стола ничком и с вытянутыми руками.

Опомнившись от охватившего нас в первый момент испуга, мы бросились к нему и подняли Красинского. Лицо его посинело, а тело окоченело. По всей видимости, он был мертв.

Бледные от страха, безмолвно смотрели мы на труп, как вдруг из груди моей вырвался невольный крик. Взглянув на Вячеслава, я заметил, что он дышит. Лицо его было синевато-бледным, глаза по-прежнему закрыты, но грудь правильно вздымалась. Красинский совершил чудо, заплатив, по всей вероятности, за него собственной жизнью. Труп Красинского вынесли, а Вячеслава осторожно положили на диван в другой комнате, чтобы при пробуждении его не ошеломила странная обстановка залы. Распорядившись пригласить врача и известить власти, я поместился около своего друга, ожидая его пробуждения. Авинов же с приятелями отправились домой сообщить Марусе и Кате о происшествиях… С тревожным любопытством рассматривал я лицо Вячеслава. Он, положительно, был жив и чуть заметное дыхание вырывалось из его уст, а иногда он даже слабо шевелился. Но, вероятно, он был страшно изнурен и потребуется много времени, пока он оправится от этого ужасного случая. Вдруг увидел я на его пальце магическое кольцо пана Твардовского, и это обстоятельство направило мою мысль на Красинского.

Отчего он умер? И я стал перебирать все частности последнего случая. Несомненно, смерть его могла последовать от сильного утомления и слишком большого напряжения воли, вызвавшего прилив крови к мозгу или паралич сердца. Но почти тотчас же я откинул это простое объяснение. Тайный голос шептал мне, что причина смерти была иная, оккультная, и что это был не просто разрыв сердца, а неудавшийся магический опыт, убивший дьявольского отпрыска. Я припомнил, как накануне видел его на террасе, окруженного, словно дымкой, черноватым паром, с поднятым в руке магическим кольцом, из которого изливались темные лучи, рассыпавшиеся, точно пчелиный рой, черными точками вокруг лодки. Что имел он в виду, производя это странный опыт? Возможно ли, чтобы он мог повлиять на последовавшее за сим несчастие? Однако, если он желал смерти соперника, то к чему было затрачивать столько усилий на то, чтобы спасти его?… Я был тогда полным невеждой в этих вопросах; но тем не менее, в конце концов решил, что Красинский пал жертвой собственного незнания. Вероятнее всего, его соблазнил опыт, подробности которого были не вполне известны ему; он коснулся и привел в движение могучие пружины, совладать с которыми не мог, и эти таинственные силы убили его. Позже я много изучал эти темные вопросы и получил не одно объяснение непонятных мне прежде явлений. Конечно, я все еще остаюсь невеждой в сложных тайнах высшей черной магии; но теперь я понимаю достаточно, и у меня сердце содрогается при виде вас здесь, в полной власти злого рока, – прибавил, тяжело вздыхая, адмирал.

Замятины тревожно переглянулись. Невольно смутная и бессознательная тревога овладела ими.

Иван Андреевич снова начал прочитывать и перелистывать свою тетрадь, а минуту спустя продолжал прерванный рассказ.

– Через два часа приехали Маруся и Катя: одна – повидать воскресшего жениха, другая – оплакивать умершего. Взволнованная и радостная, склонилась Маруся над Вячеславом; но, понимая, как необходим полный покой больному, она скоро ушла; кроме того, у нее явилось новое беспокойство.

Петр Петрович не приехал утром, как бы следовало, и экипаж вернулся пустой со станции, а от отца не было ни письма, ни телеграммы. Она просила меня, если до обеда не будет никаких известий, съездить в город узнать, здоров ли он. Я обещал, и мы пошли к Кате, которая, стоя на коленях около трупа Красинского, предавалась самому ужасному отчаянию.

Вдвоем старались мы успокоить ее и утешить; она не хотела ничего слушать, повторяя, что всю жизнь не утешится, потеряв такого восхитительного, великодушного человека, пожертвовавшего жизнью для спасения другого.

Внутренне я был убежден, что Красинский не из тех, кто жертвует собой для другого, и что горе Кати скоро погасло бы, знай она, что коварный жених уже пылал любовью к другой, моложе и красивее ее. Но я воздержался, – к чему разочаровывать ее?

Немного спустя явился доктор и объявил, что Красинский умер от разрыва сердца, вызванного, вероятно, напряжением воли. Затем прибыли власти, составили протокол, и я в продолжение нескольких часов был занят, ввиду отсутствия хозяина дома и болезни его будущего зятя.

Вечером я уехал в соседний город и нашел Петра Петровича в гостинице в самом отвратительном настроении. У него внезапно сделался сильнейший приступ подагры, удержавший его в комнате; а так как боль не проходила, то он послал дочери письмо, разошедшееся со мною. Рассказ мой о всем случившемся в его отсутствие очень взволновал его, особенно опасность, которой подвергался Вячеслав.