Дочь капитана Блада - [16]
Ловкий плантаторский сын в мгновение ока взобрался на смотровую площадку и тут же завопил во всю глотку:
- Верхушки мачт! Флаг испанский! Больше не видно ничего
- Куда идут?
- Нам наперерез.
- В фордевинде, значит. Дай Бог, чтобы не погоня. Попробуем уйти. Не получится - примем бой.
Капитан покосился на Вольверстона. Тот одобрительно кивнул.
- Да ты что, Питер? - возмутился Годфри-отец, - мы же...
- Драться будем в крайнем случае, - оборвал его капитан, - а пока...
На мгновение он замолчал. Смуглое лицо, поначалу встревоженное и грустное, обретало всё более решительное выражение.
- Роджерс и канониры на пушечную палубу! В помощь к орудиям Джеффильд, Майлс, Шейн, Уоррен и Годфри.
Несколько бывших плантаторов, неожиданно для себя оказавшихся в числе орудийной обслуги, с недоумением взирали на юнца, столь бесцеремонно узурпировавшего обязанности капитана. А тем временем с наблюдательной площадки на грот-мачте вновь раздался звонкий голос Джеймса Годфри:
- «Кадис»! Тот, что стоял в Нассау!
- Значит, погоня, - Питер вновь обернулся к Вольверстону. Во взгляде читался немой вопрос. Старый вояка молча кивнул, и воодушевлённой поддержкой аристократ вновь подал голос:
- Подготовиться к повороту!
Вокруг тут же раздались отрывистые выкрики - мачтовые передавали команды на ванты. Зависшие у рей моряки подбирали гитовы и травили шкоты, а Джеффильд и Годфри-отец всё ещё стояли на палубе, споря и не в меру бурно жестикулируя.
- Вот это да, - прыснул в кулак матрос, ещё недавно служивший юнгой на «Солнце Ямайки», - важные персоны у нас в прислугу назначены. Да только вот не рады видать...
Мысль эта показалась ему столь занимательной, а вид высоких особ в сей судьбоносный момент их жизни был столь комичен, что юнга отвлёкся и выпустил снасти из рук.
- Поворот!!! - крепнущий ветер разнёс над волнами голос капитана, но судно, встав против ветра, начало медленно двигаться кормой вперёд, постепенно теряя управление. Собравшиеся на палубе люди испуганно переглядывались, проклиная судьбу, по воле которой они оказались в руках зелёного юнца, ничего не смыслящего в морском деле. В течение нескольких мгновений на корабле воцарился полный хаос. Несколько человек попытались броситься к шлюпкам, другие просто стояли на месте, не зная, что предпринять для собственного спасения. Тем временем порывы усиливающегося ветра начали относить галеон назад, и он всё больше и больше раскачивался на набегавших на палубу волнах.
- На грот-мачте! Паруса перебрасопить на левый галс! Дик, не зевай! - громко выкрикнул ничуть не растерявшийся Питер, - продолжить поворот!
Побледневший виновник происшествия по имени Дик судорожно схватил в руки снасть и принялся исполнять приказ. Заскрипев, судно медленно ложилось на новый курс, постепенно отдаляясь от преследовавшего его «Кадиса».
- Хорошо бы оторваться, да вот только ветер..., - Питер обернулся к стоявшему рядом с ним Вольверстону. Тот же в ответ кивком указал на палубу, где по-прежнему царил хаос. Годфри и Джеффильд метались по квартердеку, ещё двое бывших плантаторов в отупении взирали на происходящее, и даже бывалые рыбаки то и дело оглядывались по сторонам, будто ища поддержки.
- Прекратить панику! - снова выкрикнул Питер, - Сетку натянуть! Канониры - к пушкам! Остальные с мушкетами на квартердек!
Мужчины переглянулись. С другой стороны, этот никому не известный наглец всё-таки прав, да и он, похоже, понимает, что надо делать. Тем более что именно ему пришла в голову мысль о том, как захватить «Инфанту». Выбора не было, и они поспешно бросились исполнять приказания новоиспечённого капитана. Над палубой была натянута защитная сетка, а канониры заняли причитающиеся им места у пушек. А тем временем «Кадис», подгоняемый крепчающим ветром, неуклонно приближался к беглецам, и их шансы на благополучный исход операции таяли с каждой минутой. Первым осознал это
Вольверстон и тут же с сомнением покосился на стоявшего рядом Питера. Столь хрупкий субъект с замашками высокородного аристократа гораздо лучше смотрелся бы на начищенном до блеска паркете Сент-Джеймса или Кенсингтона, чем в разгар боя на корабельной палубе.
- Уверен, что выдержишь? Абордажа не избежать, значит, будет настоящая мясорубка.
- Понимаю, - кивнул Питер, - но разве у нас есть выбор?. Не думаю, что будет хуже, чем в Нассау.
Приблизившись на расстояние пушечного выстрела, испанский фрегат начал маневрировать, постепенно разворачиваясь к «Инфанте» бортом. Судя по всему, он совсем недавно побывал в бою - фок-мачта была переломлена пополам, а в носовой части чуть выше ватерлинии зияла глубокая пробоина. Да и на оснащение его кто-то явно поскупился - крепкие молодцы с трудом управлялись с тяжёлыми неповоротливыми орудиями на верхней палубе, калибр которых явно не соответствовал их габаритам. Ржавые порты на нижней палубе открывались с трудом. «Инфанта» же находилась в отличном состоянии, а после очередного поворота стала в наветренное по отношению к «Кадису» положение, обратившись к нему левым бортом.
Прошло четыре года. Здоровье королевы Липы хуже день ото дня. Франция и Испания готовят возрождение новой Армады. Война может начаться в любой момент, и от смертельно больной королевы требуются решительные действия. В поисках кандидата на должность нового флотоводца Анна вспоминает о своей бывшей фаворитке Арабелле Брэдфорд. Вот только публично признавать ошибок королева не желает, потому посылает гонца с указанием доставить в Кенсингтон… Питера Сильвера!Королева предлагает Арабелле неслыханную милость — должность адмирала и флотилию.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Иллюстрации художника С. Бродского.
До сих пор версия гибели императора Александра II, составленная Романовыми сразу после события 1 марта 1881 года, считается официальной. Формула убийства, по-прежнему определяемая как террористический акт революционной партии «Народная воля», с самого начала стала бесспорной и не вызывала к себе пристального интереса со стороны историков. Проведя формальный суд над исполнителями убийства, Александр III поспешил отправить под сукно истории скандальное устранение действующего императора. Автор книги провел свое расследование и убедительно ответил на вопросы, кто из венценосной семьи стоял за убийцами и виновен в гибели царя-реформатора и какой след тянется от трагической гибели Александра II к революции 1917 года.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.