Дочь итальянца - [43]

— Чудесно, — зажмурился он, а когда она потеряла бдительность, сунул холодные пальцы здоровой руки ей за воротник свитера.

Арабелла взвизгнула.

— Извини, — улыбнулся Маурицио. — Но это показалось мне таким соблазнительным!

— Пока ты тут стоишь и созерцаешь то, что так и не сделал, — шутливо нахмурившись, произнесла она, — кофе на столе стынет.

— Горячий кофе — это то, что сейчас нужно! — воскликнул Маурицио и тут же заботливо спросил: — Как ты себя чувствуешь? Снова тошнило?

— Да, немного. Но все уже прошло.

— Но тебя что-то тревожит, да?

— То же, что и тебя, — сказала она и посмотрела ему в глаза. — Мне не по себе последние несколько дней. Скоро придет зима и станет намного холоднее… нам придется уехать отсюда.

— Да, — с сожалением согласился Маурицио. — Но так будет лучше для тебя и для нашего ребенка.

— Что ты предложишь?

— Ничего, — быстро сказал он. — Решать тебе…

Так, разговаривая, они вернулись в теплую кухню и сели за стол.

— О, это что-то новенькое, — улыбнулась Арабелла, наливая ему кофе и кладя сахару столько, сколько он любит.

— Конечно, у меня возникла одна идея, — признался Маурицио. — Но если она тебе не понравится…

— Не томи меня! — поторопила его Арабелла. — В моем положении вредно нервничать.

Ее губы дрогнули в лукавой усмешке.

— Я только попросил экономку в Риме приготовить дом на случай моего возвращения.

— Очень разумно. Ты же не знаешь, что мне взбредет в голову! — игриво заявила Арабелла.

— Конечно, ты можешь выгнать меня и остаться здесь. Или возвратиться в Англию, — в тон ей ответил Маурицио.

— А если я предложу тебе поехать со мной?

— С тобой — куда угодно! — уже вполне серьезно ответил он.

— Но у меня нет дома в Англии, — со вздохом сказала Арабелла. — И тебе это хорошо известно. А жить в гостинице с ребенком, согласись, довольно странно.

— Тогда остается единственный выход… Правда, мой дом никогда не выглядел уютным семейным гнездышком. Но ты могла бы сделать его таким…

— Давай лучше сделаем это вместе, — предложила она.

Они начали готовиться к отъезду сразу после завтрака. На это не потребовалось много времени. Маурицио затушил огонь в плите, Арабелла собрала остатки продуктов и раскидала их птицам. Затем он помог ей надеть теплую куртку и оглянулся вокруг — посмотреть, не забыли ли они чего.

— Минутку. Я хочу…

Арабелла не договорила, но он и так понял, что она имеет в виду.

Они не спеша прошлись по дому. Вот спальня, где они лежали обнявшись. Вот кухня, где они готовили еду, ели, говорили и спорили. Маурицио держал Арабеллу за руку и иногда ласково сжимал ее, давая понять, что испытываемые ими чувства одинаковы.

— Мы были счастливы здесь, — прошептала молодая женщина.

— Да, оба раза.

— Мы вернемся, не так ли?

— Когда захотим.

— Тогда нам пора отправляться.

С немногими вещами, уложенными в автомобиль, они добрались до деревни. Затем Маурицио решительно свернул на дорогу, ведущую в Каренну.

— Ты не возражаешь? — спросил он.

— Нет, конечно нет, — тихо ответила Арабелла. — Ты читаешь мои мысли.

Они нашли отца Серджио в притворе церкви, занятого разговором с двумя мужчинами, весьма деловыми и серьезными, судя по их виду. Священник оживленно поприветствовал новоприбывших и представил своих собеседников. Те оказались сотрудниками фирмы, отвечающей за реконструкцию родильного отделения местной больницы.

— А ведь все благодаря вам, — не преминул сказать отец Серджио, обращаясь к Маурицио.

Затем, поняв, что привело сюда эту пару, тактичный священник оставил их одних.

Через некоторое время Маурицио и Арабелла вышли из церкви и направились к тому месту, где находилась дорогая им могила…

Когда Маурицио упомянул о своем доме в Риме, у Арабеллы сложилось впечатление о чем-то грандиозным. Но увиденное превзошло ее самые смелые фантазии.

Огромный особняк с невероятным количеством комнат потрясал воображение. И молодая женщина поняла, что дом был куплен с единственной целью: стать символом положения его владельца в обществе.

Арабелла весьма опасалась, что обнаружит здесь следы присутствия Надин. Как-никак, та прожила тут целых шесть лет. Но ничего подобного не произошло. Во-первых, потому, что она увезла отсюда все, что смогла. А во-вторых, как объяснил Маурицио, атмосферу в доме создает женщина. А Надин так и не стала той, кого принято называть хранительницей домашнего очага.

— Мы не любили друг друга по-настоящему и не испытали никакого сожаления, расставшись, — подытожил он.

Арабелла чувствовала, что это правда. Дом, где жила любовь, всегда сохранит ее следы, а здесь их не было. Они вместе с Маурицио могли сделать из холодного помпезного особняка пристанище мира и согласия независимо от того, что он нравился Надин.

Маурицио выбрал самую солнечную комнату для детской и распорядился покрасить стены в желтый цвет.

— А все остальное подберем, когда будем знать точно, кто родится: мальчик или девочка — сказал он.

— Ты уже подумал об именах? — спросила Арабелла.

— Знаешь, в мечтах я всегда видел себя отцом очаровательной девочки, такой же красивой, как ее мать, и с таким же именем, — признался Маурицио. — А вот о том, как назову сына, если тот родится, даже не задумывался… А давай имя мальчику дашь ты? — предложил он.