Дочь игрока - [84]

К тому времени когда Эдуард вернется, они с Квином уже исчезнут. Эдуард проклянет ее имя. Она закрыла глаза, скрывая отчаяние, которого он не должен был видеть.

– Я люблю тебя, – сказала Рина.

Он со вздохом прижался лбом к ее лбу.

– Я знаю, дорогая. Но еще я знаю, что в твоей маленькой умной головке больше лабиринтов и поворотов, чем в кроличьей норе. Я хочу получить прямой ответ до отъезда. – Он приподнял ее голову и пристально посмотрел на нее. – Ты выйдешь за меня замуж?

Рина прочла в его глазах неуверенность, отблеск отчаяния, которое чуть не погубило его после бегства жены. Он нуждался в ней не меньше, чем она в нем. Рина с трудом перевела дух. Он ее любит. Может быть, любит настолько, что сможет простить обман и жениться на ней. Но она – убийца. И не может позволить ему связать жизнь с преступницей. Даже если бы они попытались сохранить все в тайне, правда в конце концов откроется. Скандал погубит его и всех остальных в Рейвенсхолде.

Она смотрела в его осунувшееся лицо, вглядываясь в каждую любимую его черточку, чтобы запечатлеть в своей памяти навсегда. Затем дала ему единственно возможное обещание:

– Я никогда ни за кого не выйду замуж, кроме тебя.

Его улыбка осветила комнату, словно солнце.

Рина запустила пальцы в его волосы, притянула его к себе и поцеловала горячо, с яростным отчаянием. Внезапный прилив страсти немного удивил его, но граф тут же ощутил ответный порыв страсти. Они катались по простыням, их руки и сердца соединялись в любви столь жаркой, что она едва не растопила их сердца. Рина отдавалась ему самозабвенно, ее тело говорило о любви так, как не могли сказать никакие слова. Прикосновениями, стонами и огненными поцелуями она давала ему молчаливые клятвы верности. А после, когда он, утомленный, погрузился в сладостный сон, она легонько поцеловала его в губы и выскользнула из его объятий – навсегда.

– Если вам угодно, мисс Уинтроп, графиня хотела бы видеть вас у себя.

Сабрина подняла глаза от вышивки и посмотрела на служанку, вежливо присевшую в поклоне. Прекрасная возможность отвлечься: херувим, которого она пыталась все утро вышивать, больше походил на перезревшую дыню. Вышиванием она занялась лишь для того, чтобы не думать об Эдуарде. Словно что-то могло стереть из памяти эту волшебную ночь…

– Мисс?

– О… д-да, – ответила Рина, заикаясь. – Спасибо, Виолетта. Я пойду к бабушке прямо сейчас. – «И хорошо бы собрать остатки рассудка, когда я пойду к ней».

Комнаты графини, выдержанные в голубых тонах, выходили окнами на море, залитое солнцем. Рамы были широко распахнуты навстречу соленому ветру и отдаленному рокоту прибоя.

– Пруденс.

Рина обернулась, удивленная усталым голосом леди Пенелопы. Это удивление переросло в тревогу, когда она увидела, что графиня лежит в постели, очень бледная на фоне голубых подушек. Она подбежала к кровати.

– Бабушка, вы больны!

– Я стара, – поправила леди Пенелопа, с трудом садясь. – От этого нет лекарств. Ну, не суетись. У меня часто бывают эти приступы. Они проходят после отдыха.

– Тогда я вернусь позднее, когда вы наберетесь сил.

– Позднее не годится. Мне надо обсудить с тобой важный вопрос, дорогая.

– Но ведь это может подождать, пока вы не почувствуете себя лучше.

– Не может. Я тебе уже когда-то говорила: мне известно обо всем, что происходит в этом доме. – Ее усталость мгновенно исчезла, она расправила плечи. – Ты провела ночь в спальне моего внука, и я хочу знать, что ты собираешься делать дальше.

Глава 27

Теперь побледнела Сабрина.

– Я… вы ошибаетесь. Я действительно говорила с графом в его комнате вчера ночью, но ушла…

– В пять часов утра. В разорванном платье. Со спутанными волосами. Мне все очень подробно описали. Я стара, дорогая, но не настолько, чтобы не помнить, как выглядит женщина, которая только что занималась любовью.

Рина склонила голову, заливаясь ярким румянцем.

– Полагаю, отрицать бесполезно.

– Разумное замечание, – одобрила леди Пенелопа. Перспектива намечающегося скандала вернула краску на щеки старой леди. Она похлопала ладонью по постели рядом с собой, приглашая Сабрину сесть. – Я снова спрашиваю тебя: что ты намерена делать?

«Я намерена стащить ваше ожерелье и разбить сердце всем вам», – мрачно подумала Рина.

– Возможно, вам следует спросить Эдуарда, когда он вернется.

Графиня фыркнула.

– Парень ходит злой, словно ужаленный пчелами медведь. Любой дурак, у которого есть глаза, мог заметить, что он с ума по тебе сходит. То, что он затащил тебя в постель, служит доказательством: Эдуард не сделал бы ничего подобного, если бы не собирался жениться. Но если я никогда не сомневалась в сердце внука, то не уверена в твоем.

Леди Пенелопа подалась вперед, ее гордое лицо выдавало несвойственное ей смятение.

– Отец Эдуарда, мой сын, стал самым большим разочарованием в моей жизни. Он ничего не любил, кроме денег и власти. Но у Эдуарда душа деда. Каждый раз, когда смотрю на него, я вижу моего дорогого Генри. – Она замолчала и смахнула слезу. – У Эдуарда смелое и щедрое сердце, но Изабелла чуть не погубила его. Еще одна неудачная любовь может привести его к гибели. Поэтому мне нужно знать: ты любишь моего внука или нет?