Дочь его врага - [43]

— Я ужасно по тебе соскучилась.

Роджер склонился к ее груди, захватил губами сосок и нежно пососал. Джулии хотелось, чтобы он продолжал, но в то же время она жаждала большего. Ей нужно было все сразу.

— Как же я по тебе истосковалась! — снова выдохнула она.

— А я по тебе. Ты права, сутки — это слишком много. Особенно если учесть, что у тебя великолепные груди. — Он приподнял руками нежные холмики и жадно впился в них взглядом. — Ты просто создана для моих ласк, создана для меня, — хрипло прошептал он. — Будешь спорить?

— И не подумаю.

Джулия обхватила его голову и снова притянула к своей груди. Через некоторое время, когда ее ритмичные стоны сказали Роджеру, что она превратилась в один сплошной сгусток желания, он поднял голову и стал ласкать Джулию руками, неотрывно наблюдая за ее лицом.

— А теперь я буду тебя мыть, — многообещающе прошептал Роджер.

Джулия не ответила, она утратила способность говорить, ей и дышать-то было трудно. Даже губка в руках Роджера превратилась в инструмент изысканных эротических ласк. Он не оставил без внимания ни одного участка ее тела. Наконец Роджер отбросил губку, обнял Джулию за талию, немного приподнял и опустил на себя, полностью наполняя ее.

— Невероятно, никогда в жизни не чувствовала ничего подобного, — прошептала Джулия, опуская голову на его плечо.

Роджер любил ее медленно, и, когда он наконец перестал сдерживать себя, Джулия испытала взрыв такой силы, что у нее закружилась голова. Она не сразу пришла в себя и даже не заметила, что Роджер поднял ее на руки, вынул из воды и отнес на кровать. И они снова занимались любовью. Позже, лежа в объятиях Роджера и отдыхая после бурных ласк, Джулия удивленно прошептала:

— Просто не верится…

— Ты о чем, милая?

— Было время, когда я вздрагивала от одной только мысли, что мужчина ко мне прикоснется, а теперь… я сама себя не узнаю.

Роджер обнял ее крепче и нежно поцеловал в лоб.

— Не вспоминай о том времени, у меня кулаки сжимаются, как представлю, что тебе пришлось пережить. Жаль, что меня тогда не было рядом и я не мог тебя защитить.

— Но зато теперь ты со мной.

Роджер немного отстранил Джулию от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Я хочу доказать тебе всеми возможными способами, какие только смогу придумать, что любовь — это не насилие и не порабощение. Если мужчина и женщина занимаются любовью, между ними возникает нечто прекрасное, изысканное, чувственное, но жестокости места нет.

— Спасибо, ты очень добр ко мне, — прошептала Джулия.

Роджер взял двумя пальцами ее подбородок и заставил Джулию посмотреть ему в глаза.

— Никогда, слышишь, никогда не благодари меня только за то, что я к тебе добр.

Джулия не успела ответить — Роджер снова овладел ею. В сознании Джулии не осталось места для мыслей, остались только чувства и ощущение, что Роджер — ее половинка, только вместе с ним она может быть полноценным человеком.

9

Когда в окно хижины проникли первые лучи рассвета, Джулия и Роджер неохотно вернулись к действительности из волшебного мира своей любви. После чувственных излишеств ночи Джулия взглянула на жизнь в новом свете. Теперь она отчетливо понимала, что снова вошла в жизнь Роджера в качестве его любовницы. Главное, напомнила себе Джулия, не выдумывать лишнего, не выдавать желаемое за действительное, и тогда я смогу сполна насладиться счастьем, сколько бы оно ни продлилось, без опасности остаться, когда все закончится, с разбитым сердцем.

Роджер нетерпеливо расхаживал по комнате, как тигр по клетке, заглядывая в углы и поднимая коврики. Он вел себя так, словно этой волшебной ночи и не было.

— В чем дело?

— Я потерял кольцо.

Джулия ахнула. Она вскочила и тоже стала поднимать подушки и коврики, но кольца нигде не было.

— Где ты мог его потерять? Когда?

— Не знаю, — резко ответил Роджер.

— Ох, Роджер, мне так жаль…

Он опустил голову, чтобы скрыть выражение лица.

— Оставь, Джулия.

— Но я хочу тебе помочь.

Джулия обняла его и склонила голову ему на грудь. Роджер прошептал еле слышно, но она разобрала слова:

— Я мог его спасти. Если бы тогда, когда он разбился на машине, я был рядом, я бы его спас.

— Не кори себя, ты же не мог знать, что Энтони попадет в автокатастрофу! Ты не виноват в его гибели.

— Он поехал на моей машине. Если бы я…

— А кто его спровоцировал взять ключи от нее? — решительно перебила Джулия. — Мой отец.

Этого ей никогда не забыть. Когда Энтони разбился, вокруг его смерти ходили самые неприятные слухи, жестокие, несправедливые. Поговаривали, что Роджер сам дал Энтони ключи от своей машины, но Джулия знала правду, знала и жила с ней столько же лет, сколько Роджер. Малколм Осмонд, пьяница и задира, который едва не разрушил жизнь ее матери, немилосердно дразнил и подзуживал Энтони Хогана, неугомонного подростка. В конце концов парень поддался на провокацию и, чтобы доказать, что он уже взрослый и умеет водить машину, украл ключи от спортивного автомобиля старшего брата, укатил на нем и разбился насмерть, не вписавшись в крутой поворот.

Джулия до сих пор помнила тот страшный день во всех подробностях. Энтони с ревом промчался мимо их коттеджа, помахал Джулии и ее матери, возившимся в саду. Джулия отчетливо помнила ужас предчувствия, охвативший ее тогда. А ее мать… Эта автокатастрофа стала последней каплей, переполнившей чашу терпения миссис Ормонд. Последний день жизни Энтони Хогана стал последним днем существования брака родителей Джулии. Элизабет Осмонд ушла от мужа, высказав все, что она о нем думает, и бросив ему в лицо обвинение в убийстве.