Дочь дракона - [19]

— Кого? — неправдоподобно переспросила мамуль.

— Моего отца, — тихо сказала я, и мамочка сглотнула.

Прежде чем ответ сорвался с ее губ, глаза блеснули, словно их озарило внутренним светом.

— Как можно не любить дракона? — прошептала мамочка.

Я понимала, что то, что говорит мама, какая-то шутка, сказка. Но эти двое, кого мама назвала драконами, что дерутся прямо в холле нашей немаленькой квартиры, казались до того нереальными, невозможными, с этой их силищей и моим гормональным ответом на нее, что вместо того, чтобы усмехнуться, я выпалила:

— Так это правда? Что мой отец дракон?

Стоило словам сорваться с губ, как внутри разлилось странное, незыблемое спокойствие, и что-то подсказало, что да, правда.

Мама кивнула, и в глазах у нее блеснули слезы.

Я хотела спросить, как так, но тишину прорезал тонкий веселый голосок.

— Ух ты, Сашка, это из-за тебя эти дерутся, что ли? Твои эти… однокурсники? Ты говорила, что они дебилы.

Мы с мамочкой оглянулись — на лестнице застыл Кирюшка, мордочку высунул между деревянных перил.

К моему изумлению, эти двое тоже замерли. И вот сколько бились, а на лицах даже испарины нет!

— Кирилл! — строго сказала мамуль. — Что за выражения?

— Так ведь это не я, а Ташка так говорит, — нашелся братишка и пожал плечами.

Не успела я ответить братику, как за меня это сделал блондин:

— Мы с Кенджи Кеншином выясняли, кому из нас сопровождать принцессу Таши Кинриу во дворец великого Мичио Кинриу.

По ступенькам лестницы затопали ножки в сандаликах.

— Это Ташка-то принцесса? — без особого почтения уточнил братишка.

— Совершенно верно, — ответил ему блондин, а у меня в груди потеплело.

Братик замер на лестнице, перевел серьезный взгляд на меня, словно смотрел другими глазами, и, наконец, важно обернулся к гостям.

— Она и вправду красивая, как в мультике. Не зря ее все Белоснежкой зовут, — сдал меня этим двум Кирлик.

— Ки-ир, — нехорошо протянула я. Но братишка меня не слушал.

— А где вы так драться научились? Я видел, как Ташка дерется, ей до вас далеко.

Я насупилась, а братику ответил брюнет:

— Мы обучались азам в Альма-матер, и закрепляли свои навыки в боях.

— В Альма-где? — переспросил Кирлик.

— В Альма-матер для драконов, — ответил на этот раз блондин.

А у меня внутри кольнуло, когда вспомнила, что об этой самой Альма-матер и мастер Горо говорил, и мамуля. Причем, кажется, сэнсэй что-то о документах говорил, которые оттуда прийти должны, а мамочка упоминала, что даже если будут эти самые документы, отец вправе туда не пустить…

— Так вы друг другу из-за этого физиономии чистили, — спускаясь по лестнице, Кирлик, видимо, решил вывести некоторых на чистую воду. А если Кирюха что-то решит… — Из-за того, кто мою сестру в эту вашу драконью матерь повезет?

Мама ахнула, явно не одобряя поведения сына, а эти двое как-то тревожно переглянулись, а потом брюнет закашлялся, а блондин ему по спине похлопал.

— Женщины не бывают драконами, — до неприятного надменным голосом произнес брюнет, откашлявшись.

Блондин добавил:

— И уж тем более не учатся в Альма-матер.

— Мы здесь, чтобы забрать принцессу, которая принадлежит Огненному дракарату и доставить ее в родной Золотой клан, отцу.

Братик покивал, хмуря бровки, словно что-то понял, а потом спросил с надеждой и придыханием в голосе:

— А мне в эту драконью матерь можно? Страсть как хочу также драться научиться! Я тогда Толика и Павлуху в садике так уделаю, что мало не покажется. Я буду великим воином! Очень-очень великим воином!

— Кирилл! — возмущенно воскликнула мамуль, но братик на нее даже не взглянул. Вниманием Кирлика безраздельно владели гости.

— Ты человек, рожденный от человека, — терпеливо объяснил блондин братишке. — И принадлежишь этому миру. Тебя не примут в Альма-матер, где обучают драконов.

Личико будущего великого воина сморщилось, нос и щеки покраснели. Прежде, чем по пухлым щекам заскользили влажные дорожки, он сообщил блондину:

— Тогда, по-моему, ты дурак!

— Вот именно! — согласилась с братиком я, бросаясь Кирюхе навстречу. В следующую секунду уже обняла братишку, и, обернувшись, к блондину, презрительно бросила: — Великовозрастный дурак! Совсем не умеет с детьми разговаривать!

— Я не ребенок! — запротестовал братик, а брюнет смерил блондина уничижительным взглядом и приосанился.

— Я согласен с братом принцессы.

Кирлик шмыгнул носом. «Братом принцессы» ему явно больше нравилось быть, чем «человеком, рожденным от человека».

Мамулечка, которая разрывалась между нами с Кирюшкой и не в меру наглыми гостями, наконец, сказала:

— А не пройти ли нам всем в трапезную?

Кирюшка даже носом шмыгать перестал. Уставился на мамуль во все глаза, и мокрыми ресничками захлопал, мол, что у нас, в квартире место есть, о котором он не знает?

— Мама кухню имеет ввиду, — перевела я для братика.

Гостей дважды приглашать не пришлось. Бросив напоследок виноватый взгляд на нас с Кирюхой, они важно проследовали за мамочкой.

Мы с Кирликом условились, что не хватало нам плакать еще перед этими дураками, и вообще, что мы врагу не сдаемся, и тоже следом потопали.

На кухне, за круглым, покрытым лаком, столом, мамуль потчевала уже двоих гостей, который сминали предлагаемое со скоростью овощерезки. Я же себе еще одну чашку капучино сделала, а братику пирожные из холодильника достала.