Дочь Богини - [4]

Виктор не растерялся и надел на шею моей личины кулон-артефакт, блокирующий чужое влияние.

Самое ужасное во всем то, что всю эту картину наблюдал Ромка. Из его глаз текли крупные слезы. Теперь он наверняка считает меня предательницей: сначала бросила тут, потом пришла убивать…

Вернулось полное владение собой. Личина снялась самопроизвольно, теперь я лежала на полу. Весь мой дорожный костюм пропитался кровью и теперь пачкал светлую мраморную плитку. Последнее, что я услышала перед потерей сознания, прозвучало как приговор:

— Теперь это не моя любимая рыжик, она слишком изменилась.

В царстве грез, я снова оказалась в убежище Халлона. Он отчитывал меня за проваленное убийство, потом дал новый приказ — возвращаться. Если ослушаюсь — клеймо раба убьет меня и я не смогу спасти Ромку. С этой вещью шутки плохи. На груди, под сердцем, эльф поставил мне металлическую метку в форме бесконечности. Если я поступлю по-своему, она пройдет под кожу и войдет прямо в сердце. Выжить удастся, если только выполнять приказы, один из них — молчать и ничего не говорить о эльфе и жизни за последние полгода.

Очнулась в знакомой кровати, пропитанной запахом любимого мужчины. Аромат мускуса оставался самым обожаемым до сих пор.

Солнце опускалось за горизонт. Где-то вдали небо казалось нежно-алого цвета. В комнате князя как и раньше горела только одинокая свеча. Ее свечение почти не разрушала тьму полумрака. Любимый стоял спиной, разглядывая в окне что-то интересное. Его лица не разглядеть, но я почему-то догадывалась, о чем он думает и какие чувства испытывает. Мне стало стыдно за свое поведение.

Сделала попытку приподняться на локтях и встать с кровати. Рана в боку мгновенно напомнила о своем наличии. Я тихо застонала от боли, но не прекратила попытки подъема. Когда смогла присесть, заглянула под одеяло. Мою рану перевязали чистой тканью. Кто-то старательно сделал перевязку и, судя по запаху, намазал заживляющей мазью. Значит, за день-два, не останется даже рубца.

Пока я приходила в себя, Виктор так и не обернулся, только усталым голосом поинтересовался:

— Где ты получила такую серьезную рану?

— Прости…я не могу сказать, — попытки наконец увенчались успехом и моя светлость оказалась, пускай очень шатких, но ногах. Они с трудом передвигались, но у меня нет возможности лежать и думать о своих болячках, — Спасибо, что подлечил меня, только я этого не заслуживаю.

Князь так и не обернулся. Скорее всего, он не хочет меня больше видеть.

— Кто приказал тебе убить меня? На тебе сильные чары магии подчинения.

— Прости…это секрет, — медленно дошла до него. Захотелось положить руку на плечо и облокотить голову на любимую спину, вскоре так и поступила, — Мне так вас всех не хватало. Я очень скучала…

Мужчина дернулся и резко отошел в сторону. Теперь стало возможно разглядеть его глаза. Они казались темно-синими грозовыми тучами. Его лицо было слишком бледным и усталым, на щеках красовалась дневная щетина. На нем уже не было камзола, только черная рубашка, расстегнутая наполовину.

— Ты предала нас всех. В тебе столько магии, а ты поддалась на чужие чары! Как только смогла поднять на меня руку с кинжалом? — он был в ярости, потому слова не могли нормально собираться в предложения, — Ты оставила нас в неведении. Мы так искали тебя. Ромка очень переживал. Его болезнь прогрессирует, а тебе плевать! Как только смеешь говорить, что скучала? Тебе никто не нужен, только о себе любимой думаешь!

Все понятно без лишних слов. Ко мне накопилось много претензий. Он никогда не простит меня за эти поступки. Остается только уйти и служить эльфу дальше, чтобы вернуть Ромке его волчью ипостась, иначе эти полгода прошли впустую.

Теперь обручальное кольцо на пальце ничего не значит. Я сняла свое лучшее воспоминание в виде украшения и положила его князю на стол:

— Думаю, оно по праву должно вернуться хозяину. Не волнуйся, предательница соберет свои пожитки и через четверть часа покинет эти стены навсегда. Скоро вы забудете о моем существовании.

Виктор ничего не ответил и даже не остановил, когда я покидала его покои. Это было больнее всего. Все эти полгода, я представляла нашу встречу совсем иначе. Впрочем, сама овца рыжая, влезла в такое серьезное дело. Любимый ни за что не простит меня, а клеймо раба не даст ничего объяснить. Остается двигаться вперед и надеяться, что нити судьбы поскорее распутаются из этого сложного узелка.

Через пару минут я стояла на пороге своих бывших покоев. Ничего здесь не изменилось, словно этих полгода вовсе не было и только вчера, собиралась в дорогу к Карпатам. На столе у окна стояла большая ваза с букетом полевых ромашек. Их запах наполнил помещение горьковатым запахом полевых трав. Потом на глаза попалась кровать. Сколько приятных ночей мы провели с Виктором на ней. Сейчас, на бархатном черном покрывале лежало свадебное платье, накрытое белой плотной тканью.

Сердце больно обожгло. От всего этого я добровольно отказалась, а точнее этим пожертвовала! На глаза набежали предательские слезы, теперь они стали моими частыми спутниками. Неловко сделала шаг вперед, чтобы собрать в дорожный мешок все то, что изначально принадлежало мне.