Дочь Бога - [6]
– Всё будет хорошо, – Рощин положил ладонь на колено девушки. – Хочешь шампанского?
– Хочу! – засмеялась Светла. – Погоди-погоди! Можно – я сама?
Влад кивнул, и его фея взмахнула неизвестно откуда взявшейся волшебной палочкой. Возник малахитовый столик с золочёными ножками в виде лап льва, а на нём в серебристом ведёрке со льдом уже открытая бутылка «Дон Периньон». Фужеры тоже имелись.
– Где-то я точно такой же стол видел? – задумался Рощин, наполняя бокалы. – А-а-а! В Зимнем дворце.
– И я там же – твоими глазами. А эта палочка со звёздочкой из твоего любимого в детстве фильма.
– Из «Золушки»… Так ты со мной с детства? – немного смутился Влад. – Постоянно?
– С юности. С восемнадцати лет. Но я не в буквальном смысле сижу у тебя в голове. Совсем не сижу. Просто каким-то десятым чувством ощущаю тебя. Настоящего тебя. Твою душу. Поверь мне на слово, когда ты пьешь из горлышка портвейн в подъезде – я этого не вижу. Или еще, когда… меня тоже рядом нет. Да ты сам об этом подумал, поэтому я ответила. Не стесняйся, ты – живой человек.
– Иногда бываю даже чересчур живым…
– Нет, не чересчур. Я тебя такого люблю.
Долгий поцелуй, который на этот раз с большим усилием прервал Влад и тихо сказал:
– Давай просто полетаем вместе…
– Конечно… – ответила Светла.
Там, действительно, росло некое подобие сада, полностью заросшее сорняками и унавоженное мусором. Скорее это место напоминало не сад, а маленькую городскую свалку.
«Всего за два года такую точку изгадили! – сплюнул Рощин, поправляя ремешок этюдника на плече и внимательно осматриваясь по сторонам. – Посмотрим, где же тут следы?» Деревья молчали.
Влад прошел по неровным тропкам к заброшенной церквушке. Внутри, как и несколько лет назад, тянуло сырой прелью. Но, если прежде, на одной из стен можно было рассмотреть контуры неизвестного святого, то теперь на этом месте широкие яркие полосы граффити славили негритянского рэпера, местный футбольный клуб и резко осуждали нетрадиционную любовь. Полицейской засады не наблюдалось. Зато в дальнем углу Рощин заметил прогнивший топчан – ложе бывшего дивана. «Здесь! – ёкнуло у Влада внутри. – Всё случилось именно здесь!»
Ни одного кустика сквозь побитый и почти невидимый под грязью храмовый пол не пробилось. Рощин выглянул наружу. Прямо напротив входа искривился довольно взрослый клён. Словно человек от удара плетью, его ствол немного пошел винтом.
«Он точно всё видел и помнит», – Влад поставил ещё сложенный ящичек этюдника на тропу, а на него – кейс, зрачок которого прицелился в самый центр ствола, примерно в метре от земли. Потом Рощин не торопясь прикурил сигарету и достал телефон-пульт. Запись пошла.
Четвертая глава
Из-за чего-то неровно дышащая к Владу новая секретарша директора взялась вовсю опекать его. В дело, а чаще – без, она забегала в мастерскую художников, неизменно вплотную подходя к столу Рощина. Наташа, ее звали именно так, уж и ложилась на него, опершись на локти, и садилась, задирая юбку, чуть не до пояса, выставляя под самый нос Влада приятные для его глаз части тела. Что-то щебетала и чуть ли не силой кормила с рук шоколадкой. Иногда, она, как бы в порыве страсти к изобразительному искусству, возникающему на мониторе Рощина, цвенькая каблучками, заходила сзади и, рассматривая картинку, плотно прижималась упругой грудью к его спине. Дышала ему в затылок сладковатой клубничной жвачкой. Владу поневоле приходилось заниматься рекламным плакатом для частной медицинской клиники – с золотыми сундуками банка он разобрался ещё вчера. А он-то хотел по-быстрому расшифровать запись убийства девочки. Естественно, без свидетелей – пусть, даже и таких симпатичных.
Ещё по дороге на работу Влад заехал в аптеку за тонкими резиновыми перчатками и купил в уличном киоске пяток конвертов с двойными открытками и столько же лазерных дисков. Рощин собирался отправить нужные кадры в прокуратуру, полицию, редакцию городского телеканала и газету местной власти.
«Надо ей чего-то пообещать, иначе она не отстанет», – подумал вконец изведённый Влад, вслух же вполголоса произнес:
– Хочешь сегодня за рюмочкой ликера вечерком посидеть?
– Да! Где? Хочешь – у меня дома? – без малейших раздумий и запинок выпалила Наташа.
Рощин аж выдохнул:
– С удовольствием… Когда закончим тут, выходи за угол на Средний проспект. Я там машину поставил. «Ниву»…
Наташа спрыгнула со столешницы и ласково ткнулась помадой Владу в ухо:
– Мой любимый автомобиль! Сразу после работы буду там.
Еще не успела за девушкой закрыться дверь, а Рощин уже вставил флешку с утренней записью в рабочий компьютер. Ему хватило несколько секунд, чтобы «перевернуть» время и на экране всё замелькало в правильном порядке. Вначале очень долго – темный проём церковного входа, а в наушнике – слабый шум проезжающих машин. Затем голоса. Мужской и детский. Влад резко убавил скорость. Разговор приближался:
– Сейчас мы вон к тому дому подойдем и спасем котенка, – говорил мужчина. – Ты же хочешь котенка?
– Хочу, – отвечала девочка. – А мы его искупаем в ванной, чтобы мама не заругала? Ведь он наверно грязненький.
– Искупаем. Не боишься, что он тебя поцарапает?
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?