Дочь алхимика - [3]

Ему, конечно же, не нравилась мысль о том, что он должен будет расстаться со своим по-отечески к нему относящимся преподавателем, и он, конечно же, спрашивал себя — какой могла бы быть его жизнь в настоящем замке. Не разочарует ли он семью Инститорис, он, простой сирота, которого бросила мать еще новорожденным? Найдет ли он общий язык со своими новыми братьями и сестрами? Не окажутся ли они, несмотря на всю его ученость, намного образованнее его?

Эти и подобные им сомнения занимали Кристофера, когда брат Маркус вёз его к вокзалу по прошествии нескольких месяцев после первого визита Шарлоты. Еще раз напомнив Кристоферу о правилах хорошего тона (в десятый или одиннадцатый раз за прошедшие дни), Маркус поцеловал его в обе щеки, сердечно обнял и пожелал счастливого пути.

Затем Кристофер был предоставлен самому себе, правда, всего на несколько часов. Шарлота Инститорис обещала встретить его на деревенском вокзале, где, как она сообщала в письме, будет с нетерпением ждать его.

* * *

Лодка беззвучно, скользила мимо двух скал высотой в человеческий рост, высеченных в форме прямоугольников, которые отмечали вход в маленькую бухту. На каждом блоке сидел каменный лев. Взгляды зверей скрещивались высоко над водой.

Бухта располагалась в углублении подковообразного острова. Она была окружена двухметровой стеной из отвесных скал. Узкий причал достигал примерно середины бухты.

Там, где причал упирался в скалы, черно-зеленой стеной вздымались кипарисы — кеглеобразные чудовища — затмившие собой половину неба. Кристофер никогда в жизни не видел таких высоких деревьев. Они, должно быть, были двадцати, а то и двадцати пяти метров в высоту.

Он попросил Шарлоту разрешить ему понаблюдать с палубы за тем, как причаливает корабль, и она слишком охотно выполнила его желание. Она даже сама поднялась из каюты и стояла сейчас рядом с ним, опираясь на поручень. Одной рукой она крепко держала шляпу, которую то и дело норовил унести ветер. Её совершенно не волновало то, что при этом она мешала работать трём мужчинам.

Когда лодка мягко коснулась причала, один из гребцов помог Шарлоте и Кристоферу сойти на берег. Остальные были заняты такелажем и парусами. Слуга поставил вещи Кристофера на причал: потертый кожаный чемодан, подаренный ему братом Маркусом. Внутри чемодана, помимо скудного и даже нищего для этого замка гардероба, находились его тетради, в которые он на протяжении многих лет записывал свои знания, составлявшие чуть ли не единственный предмет его гордости.

С тихим плеском волны бились о каменные стены бухты. Светлый известняк был покрыт налетом там, где его касался прибой. Тихий шорох приковал взгляд Кристофера к вершинам кипарисов. Они призрачно раскачивались на ветру и о чем-то перешёптывались. Это звучало таинственно и даже слегка угрожающе.

Девочка со светлыми локонами, одетая в бело-голубое платье с рюшами, бросилась им навстречу. Кристоферу показалось, что ей было лет десять, не больше.

— Мама! Мама! — радостно закричала малышка. — Глянь-ка, я ракушек насобирала!

Шарлота присела на корточки и с наигранным удивлением стала смотреть в открытые ладошки девочки. В них лежали две большие белые ракушки, они были такого же размера, что и золотые карманные часы, которые брат Маркус всегда старался носить по воскресеньям.

— Они прекрасны, — восхитилась Шарлота.

— Это тебе, — радостно сообщила ей дочь.

— Мне? — Шарлота осторожно взяла ракушки, бережно положила их в свою сумку и обняла девочку. — Большое спасибо, сокровище мое.

Кристофер стоял рядом и наблюдал за ними со смешанным чувством. Эта сцена излучала тепло и заботу, однако, одновременно с этим его охватывал страх оказаться чужим в этой семье.

Шарлота поднялась и приобняв Кристофера одной рукой представила его девочке.

— Познакомься, это — Кристофер, — торжественно сказала она. — Он твой новый брат. — Затем она указала на свою дочь. — А этого маленького ангела зовут Сильветта, она у нас младшенькая.

Девочка благовоспитанно протянула ему руку, недоверчиво поглядывая на Кристофера.

— Больше чувств, — ободрила их Шарлота. — Обнимите друг дружку!

Чуть помедлив, они неуверенно обнялись. Сильветта показалась ему очень хрупкой и он поспешил высвободиться из неуклюжих объятий.

— Остальные тоже здесь? — спросил Кристофер, поскольку молчание девочки стало ему в тягость.

Шарлота взяла детей за руки и повела их вдоль причала на берег. Хотя Шарлота была взрослой женщиной, Кристофер был выше её на полголовы. Если бы кто-то наблюдал за ними из зарослей кипариса, то ему представилась бы довольно странная картина.

— Ты скоро познакомишься с Аурой и Даниелем. Они ждут нас в замке, — сказала Шарлота.

— А… отец? — Нерешительность, с которой это непривычное слово слетело с его губ, не ускользнула от Шарлоты.

Но прежде чем она смогла хоть что-то сказать, Сильветта успела выпалить:

— Отец ненавидит нас. Отец нас всех ненавидит.

Шарлота остановилась, будто вкопанная. Её узкое лицо под шляпой из ракушек побелело как мел, выдавая испуг, но с выражением холодного гнева она уставилась на девочку.

— Как ты можешь такое говорить?

Но малышка упорствовала: