Дочь адмирала - [92]

ВИКТОРИЯ

Мне было лет двадцать шесть или двадцать семь, когда в моей жизни появился Коля. Впервые я встретила его задолго до того, наверное лет в восемнадцать. Кто-то познакомил нас на одной из вечеринок. Конечно же, я слышала о нем и раньше. Коля был — да и сейчас остается — одним из известнейших в России киносценаристов и славился своим великолепным чувством юмора. Потом я не раз сталкивалась с ним в институте, где он вел занятия. Но в те дни он был для меня лишь знаменитым сценаристом, и все. Прежде всего потому, что был на двадцать пять лет старше. Кроме того, он был членом Коммунистической партии, а значит, так или иначе проявлял интерес к политике. Меня же она никогда не интересовала. К тому же, по слухам, он попивал. Правда, я ни разу не видела его в институте пьяным, но уже само подозрение отталкивало меня от него.

После развода с Сергеем меня обуяло чувство страшной неуверенности в себе. Два развода. Это пугало. Была ли то моя вина или я выбирала не тех мужчин? От этого вопроса было не уйти, и я постаралась просто не думать об этом. Я полностью отдалась работе над фильмом и не пропускала ни одной вечеринки, куда бы меня ни приглашали Но стоило мне встретить человека, который мне нравился и которому, как мне казалось, нравилась я, — меня тотчас огорошивал все тот же проклятый вопрос. Имею ли я право?

Это случилось на одной из вечеринок у моей подруги, актрисы. Неожиданно передо мной возник Коля. Сразу было видно, что он слегка пьян, но мне-то какое до этого дело? В конце концов, на то она и вечеринка. Он держал две рюмки, одну из которых протянул мне.

— Что там? — спросила я.

— А что еще бывает такого цвета? Конечно, водка.

Я попыталась вернуть рюмку.

— Для меня тут слишком много.

— Вы ведь пьете, правда? — Я кивнула. — Тогда выпейте. От нее вам станет только лучше. А напьетесь, что из того? Что с вами случится в эдакой-то толпе? За ваше здоровье!

Он одним глотком осушил рюмку. Я отпила из своей. Не успела оглянуться, как он подхватил меня под руку и потянул за собой в угол комнаты.

— Пойдемте поговорим.

С этого момента я стала собственностью Коли. Он умел подчинять себе женщин. Меня он подчинил целиком и полностью. Идите сюда, ступайте туда, пейте это.

Коля вовсе не принадлежал к числу красивых стареющих мужчин. Во всем его облике было что-то удивительно неряшливое. Но постепенно что-то в нем стало притягивать меня. Должно быть, действовала его бесконечная самоуверенность и непомерное чувство собственной значимости. Ничего общего с теплотой и терпимостью Сергея или собачьей преданностью Ираклия. Если и существовал на свете Человек, столь похожий на отца, порожденного моим воображением, то это был Коля. Он просто завладел мной, и я бездумно подчинилась ему.

— Садитесь сюда, — сказал он, жестом попросив двух женщин подняться с дивана. — Ну, а теперь поговорим. Видел ваш последний фильм.

— Он вам понравился?

— Сущая ерунда. И вы там отвратительны.

Как он посмел? Я решила уйти.

— Сидите, — сказал он, толкнув меня обратно. — А по-вашему, фильм хороший?

— Ну, наверно, не очень.

— Тогда откуда вам быть в нем хорошей?

Мне ничего не оставалось, как улыбнуться. Незаурядный дядечка.

Он подозвал кого-то, и нам принесли еще две рюмки с водкой.

— Допивайте ту, — сказал он, — и выпейте следующую. А я расскажу вам о подлинно великом кино.

Он очаровал меня, словно загипнотизировал, подавил своей чудовищной волей. К тому же начала действовать водка. Я забыла, что мы находимся в комнате, набитой людьми. Для меня существовал только Коля. К тому же мне безмерно льстило, что он выбрал именно меня. В мире российского кино его знали абсолютно все. Его считали гением, и я ни на секунду не усомнилась в этом. По крайней мере в тот вечер.

Я попыталась было отказаться от второй рюмки.

— Не надо, пожалуйста. У меня уже и так кружится голова.

— Водка делает волшебным окружающий мир. Да и потом я же тут, рядом. И помогу вам добраться до дому.

Я послушалась, а после этого в памяти осталось лишь одно: мы проговорили далеко за полночь, вернее, говорил один Коля.

Помню, он пытался силой войти в мамулину квартиру, но я воспротивилась. Помню еще, что он несколько раз поцеловал меня, облапив при этом, прежде чем мне удалось высвободиться и захлопнуть дверь перед его носом.

На следующее утро, едва я успела выпить чашку кофе, зазвонил телефон. Это был Коля. Он пожелал встретиться вечером. Я сказала, что иду в гости к друзьям. Он потребовал отказаться от приглашения, и я как последняя идиотка позволила ему себя уговорить.

Очень скоро я стала его собственностью, и он превратил мою жизнь в ад. Все мои проблемы он разрешал с помощью водки или коньяка. Я стала алкоголичкой. Я стала также его жертвой.

То, что поначалу более всего привлекло меня в нем — его безмерная самоуверенность, которая, как мне казалось, гарантировала мне спокойное существование в этом мире, — на деле обернулось тиранией, вконец сломившей меня. Не сомневаюсь, Коля любил меня, он не уставал твердить об этом, но его любовь превратила меня в его собственность. Я стала его достоянием. Отдав себя ему, я вскоре поняла, что отказалась от себя. Он говорил мне, что думать и как думать. Если я осмеливалась думать по-своему или ставить под сомнение высказанное им, он делался безжалостно жестоким, даже на людях.