Дочь адмирала - [62]
В этой новой камере сидело пять женщин. Две из них проводили дни в молитвах. Третья, Рената, была австрийской графиней, во всяком случае, утверждала, что она графиня. У четвертой, Ады, не было правой руки, по самое плечо. Удивительно обаятельная, обладавшая к тому же изумительной памятью, она проводила время, декламируя стихи Пушкина. Пятая женщина, по имени Маша, оказалась воровкой и убийцей и была без памяти влюблена в Аду.
Как только в дверном глазке исчезал глаз надзирательницы, они кидались целоваться и частенько проводили ночи под одним одеялом. Их отношения были Зое неприятны и непонятны, но, с другой стороны, она пыталась объяснить их стремлением двух живых существ к человеческому теплу.
У Зои начали выпадать волосы. Стоило ей провести рукой по волосам, как они вылезали клочьями. Несомненно, сказывался скудный тюремный рацион. Ничего удивительного, учитывая, как мало она ела и с каким трудом ее желудок переваривал съеденное. Как ни странно, когда она пожаловалась, тюремщики проявили к ней непонятное участие — ей дали рыбьего жира. К тому же ей обрили голову, и, несмотря на все унижения, которые она при этом претерпела, Зоя воспринимала свой нелепый вид вполне спокойно. Маленькая тюремная шапочка, часть тюремной одежды, полностью бритой головы не прикрывала. Но зато волосы со временем снова отросли.
Унылую череду дней и недель разнообразили лишь переходы из одной камеры в другую и знакомство с их обитательницами. А они были самыми разными.
Анна покинула Россию в 1917 году перед самой революцией. Ее отец, полковник царской армии, увез семью в Китай, где Анна выросла и вышла замуж. Ее, как, впрочем, и всех членов ее семьи, заклеймили как предателей за отказ вернуться в Советский Союз. Прошли годы. Овдовев, Анна почувствовала непреодолимую тоску по родине. Ей дали разрешение вернуться. Она запомнила лозунг, висевший над железнодорожным путем, когда поезд пересекал границу Советского Союза. На нем было начертано: «Добро пожаловать домой!» Ее тут же арестовали.
Другая женщина, простая крестьянка, собрав до крошки выданный на день хлеб, совала его под юбку и, к омерзению всех сокамерниц, пукала на него. На вопрос, зачем она это делает, с улыбкой объясняла: «Не испорть я хлеб, кто-нибудь позарится на него и съест. А так он только мой».
Одна из женщина была женой члена коммунистической партии, занимавшего в Ленинграде до того, как его расстреляли, весьма важный пост. После ареста она сошла с ума. Каждый вечер перед сном она заводила разговор с мужем. «Ты почистил зубы? Да, кстати, тебе кто-то звонил, пока ты выходил Я записала имя». Ее койка была рядом с Зоиной, а разговор иногда продолжался два-три часа кряду.
Еще одна заключенная, Лида Русланова, потеряв однажды терпение, заколотила кулаками в дверь и потребовала надзирательницу.
— Послушайте, — проговорила она властным голосом, — я отбываю срок. Но в тюрьме, а не в сумасшедшем доме. С этой женщиной надо что-то делать. У вас что, нет какой-нибудь другой русской бабы ей на замену?
Знаменитая на весь Советский Союз исполнительница русских народных песен Лидия Русланова стала во Владимирке одной из двух самых близких Зоиных подруг.
После ареста ее мужа, генерала Крюкова, который был правой рукой маршала Жукова, ей дали шесть лет тюрьмы. Поскольку обе принадлежали к миру искусства, они, конечно же, не раз встречались в Москве на разных приемах. Но никогда не были друзьями. Сблизила их Владимирка.
Второй Зоиной подругой стала Зося Грушевская, до ареста работавшая секретарем-машинисткой в Академии наук. Им с мужем вменялось в вину, что они троцкисты. Она понравилась Зое с того самого момента, как впервые вошла в камеру. Зося была худенькая, изящная, ростом чуть меньше 160 сантиметров, с каштановыми волосами и карими глазами. Она все время держала голову немножко набок, словно стеснялась чего-то, но в глазах ее всегда сверкали задорные искринки.
Едва за ней закрылась дверь камеры, она подняла руки и хлопнула в ладоши.
— Здравствуйте, дамы. Не вешайте нос, мои дорогие, американцы спасут нас!
Это было сказано с таким веселым артистизмом, что Зоя со смехом кинулась ей навстречу.
— Хочу представить вас всем присутствующим, после чего мне предстоит отбыть в отпуск.
Здороваясь, Зося с таким достоинством протягивала каждому руку, словно была королевой Англии, принимающей гостей у себя в замке.
— Почту за честь, друзья, — говорила она.
Поскольку у Руслановой водились деньги, она иногда покупала кое-что в тюремной лавке. И всегда всем делилась с подругами. А 18 января, в день четырехлетия Виктории, Русланова преподнесла Зое крошечный тортик, который они с Зосей как-то умудрились сделать из крошек печенья, купленного Руслановой в тюремной лавке, и воды. Тортик украшала одна свечечка, которую они слепили из корки сыра.
Получив подарок, Зоя разрыдалась. Она пыталась представить себе свою четырехлетнюю дочку, но в памяти осталась лишь спавшая в кроватке малышка, какой она видела ее в тот последний раз.
— Ты получаешь какие-нибудь вести от сестры? — спросила Русланова.
Зоя поглядела на нее как на сумасшедшую.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Довоенная Москва Юрия Нагибина (1920–1994) — по преимуществу радостный город, особенно по контрасту с последующими военными годами, но, не противореча себе, писатель вкладывает в уста своего персонажа утверждение, что юность — «самая мучительная пора жизни человека». Подобно своему любимому Марселю Прусту, Нагибин занят поиском утраченного времени, несбывшихся любовей, несложившихся отношений, бесследно сгинувших друзей.В книгу вошли циклы рассказов «Чистые пруды» и «Чужое сердце».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Книга британского писателя Хьюго Виккерса рассказывает о киноактрисе Грете Гарбо, ставшей легендой еще при жизни. Судьба этой знаменитой женщины предстает перед читателем в переплетении с судьбами людей, любивших ее.Марлен Дитрих, Мерседес де Акоста, Эва Ле Галльен — эти и многие другие личности сыграли важную роль в жизни Греты Гарбо, самой красивой женщины всех времен, блистательной актрисы, создавшей на экране образы загадочных роковых героинь.
Четыре книги Светланы Аллилуевой: «Двадцать писем к другу», «Только один год», «Далекая музыка», «Книга для внучек» — рассказали многое, но далеко не все о жизни дочери Сталина в Кремле, о се скитаниях по всему миру в поисках свободы и успокоения. Говорят, грехи отцов падают прежде всего на детей… Беспокойная жизнь Светланы Иосифовны Аллилуевой отчасти является тому подтверждением.Новая книга обобщает материалы, посвященные этой легендарной женщине, представляет ее биографию беспристрастно и объективно.
Книга признанного мастера беллетризированной биографии Андре Моруа рассказывает о жизни и творчестве удивительной женщины и талантливой писательницы Авроры Дюпен, прославившейся под именем Жорж Санд. Ее многочисленные произведения отличали идеи освобождения личности и гуманизма, глубокий психологизм. Жизнь и судьба Жорж Санд неразрывно связаны с судьбами ее знаменитых современников — деятелей искусства, литераторов, политиков.
Она была дочерью плотника из Киева — и премьер-министром. Она была непримиримой, даже фанатичной и — при этом — очень человечной, по-старомодному доброй и внимательной. Она закупала оружие и хорошо разбиралась в нем — и сажала деревья в пустыне. Создавая и защищая маленькое государство для своего народа, она многое изменила к лучшему во всем мире. Она стала легендой нашего века, а может и не только нашего. Ее звали Голда Меир. Голда — в переводе — золотая, Меир — озаряющая.