Добывайки в воздухе - [15]

Голос ее задрожал, дрожали и пальцы, когда она поднимала с пола платяной шкаф. Она заметила, что внутри нет крючков — игрушки никогда не доделывают до конца, — поэтому она положила его в коробку плашмя, как сундук, и упаковала в него платья. Осколок зеркала в дверце вдруг вспыхнул под бледным лучом солнца, и мисс Мензиз увидела, что дождь перестал.

— Правильно ли мы делаем? — неожиданно спросила она. — Я хочу сказать, может быть, лучше оставить здесь все, как есть? Вдруг они вернутся?

Мистер Потт задумался.

— Право, не знаю, — ответил он, — просто я подумал, раз уж мы тут все разворошили, я кое-что изменю.

Перестав сражаться с защелкой на старом зонтике мистера Потта, мисс Мензиз подняла на него глаза.

— Вы хотите сказать… благоустроите?

— Вот-вот, — сказал мистер Потт. — Переиначу тут… сделаю настоящую плиту, проведу воду…

— Проведете воду? Неужели вы это можете?

— Нет ничего легче, — сказал мистер Потт.

Зонтик закрылся со щелчком, оросив их крупными каплями, но мисс Мензиз и не заметила этого.

— А я смогу все здесь обставить! — воскликнула она. — Коврики, кровати, кресла, все-все…

— Да, вам нужно какое-нибудь занятие, — сказал мистер Потт, глядя на ее мокрое от слез лицо, — чтобы отвлечься от грустных мыслей.

— Вы правы, — сказала мисс Мензиз.

— Но вы-то не очень надейтесь, что они вернутся, нам надо быть готовыми к худшему. Скажем, они чего-то испугались и убежали по собственному почину. Это одно дело. Как только они успокоятся, они, скорее всего, вернутся. Ну, а если их забрали? Это совсем другое дело. Тот, кто их взял, — кто бы это ни был, — взял их, чтобы оставить у себя. Понимаете, о чем я толкую?

— Но кто это был? — недоумевающе проговорила мисс Мензиз.

— Видите, — сказал мистер Потт, отодвигая свою деревяшку и указывая отверткой на наполненное водой неровное пятно на мостовой Главной улицы. — Это след ноги. Человеческой ноги, но не мой и не ваш; мостовая разломана, мост провалился, точно на нем кто-то стоял. Ни вы, ни я этого не сделали бы, не так ли?

— Да, — еле слышно шепнула мисс Мензиз. — Но, — озадаченно продолжала она, — никто, кроме нас с вами, не знал об их существовании.

— Мы так думали, — сказал мистер Потт.

— Понятно, — сказала мисс Мензиз и замолчала. Затем медленно добавила: — А уж теперь, пусть они там смеются, сколько хотят, я все же заявлю о пропаже в полицию. Предъявлю наши права. На случай, если добывайки объявятся где-нибудь в другом месте.

Мистер Потт задумался.

— В этом есть смысл, — сказал он.

Глава десятая

Сперва они неподвижно лежали в углу картонки, приходя в себя от потрясения. Когда сняли крышку, в неизмеримой высоте над ними стал виден белый покатый потолок. Через два слуховых оконца в косых стенах сочился холодный свет. Пол заслоняли бока картонки.

Арриэтте казалось, что у нее переломаны все кости. Она взглянула на мать — Хомили лежала, как мертвая, в своей длинной ночной сорочке, упрямо зажмурив глаза, и Арриэтта поняла, что мать сложила оружие. До поры до времени. Арриэтта посмотрела на отца; он сидел, наклонившись вперед, погруженный в мысли, единственный из них, кто успел схватить одежду — свои залатанные рабочие штаны и натянуть их поверх ночной рубашки.

Поеживаясь от холода в батистовой ночной сорочке, Арриэтта подползла и прильнула к нему, положив голову ему на грудь. Под ничего не сказал, но его рука мягко обхватила ее за плечи, и он рассеянно, но нежно погладил ее.

— Кто они такие, папа? — хрипло шепнула Арриэтта. — Что случилось?

— Я еще толком не знаю, — ответил он.

— Все произошло так быстро… как землетрясение…

— Верно, — сказал он.

— Мама не хочет разговаривать.

— И я ее не виню, — сказал Под.

— Но она не ушиблась, по-моему, — продолжала Арриэтта, — это все нервы…

— Давай все-таки взглянем на нее, — сказал Под.

Они подползли к Хомили на коленях по вылинявшему одеялу, положенному на дно картонки, — почему-то, возможно, как всегда, стремясь укрыться, они не вставали во весь рост.

— Как ты себя чувствуешь, Хомили? — спросил Под.

— Полумертвой, — почти беззвучно пробормотала она, едва шевеля губами. Она лежала так ровно, так неподвижно, — на нее страшно было смотреть.

— У тебя что-нибудь сломано? — спросил Под.

— Все, — простонала она.

Но когда он стал тревожно ощупывать ее похожие на палочки руки и торчащие из-под сорочки тощие ноги, она внезапно села и сердито воскликнула:

— Не тронь меня, Под! — и принялась подкалывать волосы. Затем снова откинулась назад, тихо прошептав: — Где я? — трагическим жестом взмахнула рукой и прикрыла ею глаза.

— Ну, мы все можем задать себе этот вопрос, — сказал Под. — Мы в какой-то комнате, в каком-то человечьем доме. — Он поглядел на оконца под потолком. — В мансарде — вот где мы. Посмотри…

— Не могу, — сказала Хомили и задрожала.

— И мы здесь одни, — добавил Под.

— Ну, это ненадолго, — сказала Хомили. — У меня мурашки по всему телу.

— Верно, — Арриэтта схватила отца за плечи. — Слышишь?

Подняв кверху лицо, они замерли в уголке картонки, сжавшись в комок; сердца их лихорадочно бились, — внизу, на лестнице, раздавались шаги.

Арриэтта в панике вскочила, но отец схватил ее за руку: