Добрый мэр - [49]
— Да, надо, — согласилась Агата.
— У меня есть работа.
— И у меня тоже.
— Да.
— Если хотите, возьмите эту чашку кофе с собой.
— Да, спасибо, возьму.
Тибо спиной вперед удалился в свой кабинет, глядя поверх шутливо поднесенной к губам чашки и не отрывая глаз от Агаты. Он смотрел ей прямо в глаза и пятился, пока не свернул за дверь и внезапно не остался один.
— Мне и в самом деле нужно работать, — громко сказал он.
— И мне тоже, — откликнулась она.
— В самом деле, нужно.
Тибо сел за стол, открыл одну из красных папок, принесенных Агатой, и растерянно уставился на бумаги. Его мозг был занят мыслями о ней, и места для муниципальной чепухи в нем не осталось.
— Скажите, какое нам дело до высоты надгробных памятников? — обратился он к Агате через стену.
— Новые правила погребения на городских кладбищах и все такое. Будут обсуждаться во вторник на заседании комитета по паркам. Я сложила все бумаги в папку.
Произнося эти слова, Агата пыхтела и сипела, из-за стены доносились глухие удары и скрип, словно кто-то двигает мебель.
Тибо встал, чтобы посмотреть, в чем дело.
— Что это вы там делаете? — спросил он и столкнулся с Агатой. Она боролась с небольшим столиком: приподняв и уперев в бедро, пыталась протолкнуть его в дверь.
— Сюрприз! — Агата довольно улыбалась во весь рот. — Я придумала занести этот столик в ваш кабинет, чтобы можно было немного поработать вместе. Быстрее получится. Я и печенье принесла.
И действительно, на краю столика стояла пачка имбирных печений.
— Ну-ка, поставьте, — велел Тибо.
— Вы не хотите, чтобы я сидела с вами?
— Я не хочу, чтобы вы себя покалечили. Дайте-ка я…
Он поднял столик и перенес его к своему столу.
— Я схожу за вашей пишущей машинкой.
Агата сходила вместе с ним и принесла свой стул и стопку писчей бумаги с эмблемой Городского Совета.
— Забавно! — сказала она, усевшись и полистав записную книжку.
Тибо взглянул на нее, улыбнулся и покачал головой.
— Это безумие. Помешательство какое-то.
Однако они и в самом деле управились с работой, грызя печенье и усыпая ковер кучками крошек. Порой кто-нибудь из них на несколько минут замирал, глядя на другого, и тут же опускал глаза, когда другой их поднимал. На столах накапливались стопки документов, они передвигали их друг другу и потом убирали в скучные, добропорядочные папки.
А потом Тибо протянул руку и включил свет. В углах кабинета выросли тени.
— Уже поздно, — сказал он. — Шестой час.
— Я могу задержаться.
— Нет. Вы не должны перерабатывать. Завтра выходной.
— Да, вы правы, — сказала Агата.
Она встала и потянулась, вся движение, изгиб, красота и печаль. Выходные. Опять это слово. Два долгих дня. Одинокое время. И все это время между Дотом и Дэшем будет сновать паром. Парочки будут бродить вдоль бортов, держаться за руки, стоять на носу, смеяться в кают-компании, а потом, когда паром доплывет до островов, они подхватят свои сумки, и побегут по причалу, и найдут гостиницу с дымящим камином и громыхающими водопроводными трубами, и упадут в постель, и будут пить вино и смеяться и предаваться любви, но Агата не поплывет на этом пароме, а Тибо в час дня в воскресенье будет сидеть в парке имени Коперника и смотреть на духовой оркестр.
— Да. Пожалуй, я лучше пойду.
На лестнице стукнуло ведро Петера Ставо. Его тряпка заплескалась и заплюхала в воде, словно пытающийся сбежать кальмар.
— Я только поставлю столик на место.
— Не сходите с ума. Я сам его отнесу. А вы бегите.
— Хорошо, спасибо. До свидания, — пауза, — Тибо.
— До свидания, Агата. До свидания, госпожа Агата «Одна Ложка Без Горки» Стопак.
Агата улыбнулась и вышла из кабинета.
— Было здорово, правда? Обед и все остальное. Мило.
— Это было замечательно! — откликнулся Тибо. — И обед, и кофе, и… Все-все.
— Да, все.
Он услышал, как закачалась вешалка, и представил себе, как Агата надевает жакет. Потом с лестницы послышалось «пока», обращенное к Петеру Ставо, и воцарилась тишина.
~~~
Если присутствие Агаты делало каждый момент более ярким и отчетливым, то стоило ей уйти, и мир для Тибо превратился в рисунок сепией. После этого была поездка домой, вечерняя газета, тарелка супа, который он сварил три дня назад, ванна и постель — и ничего из этого не отложилось в его памяти. А потом наступила суббота, и все началось снова. Агата, Агата, Агата — ее имя кружилось и кружилось в его голове.
«В магазин! — сказал Тибо сам себе, выливая в раковину наполовину недопитую чашку кофе. — За костюмами. Давай, Крович, встряхнись!» Он торопливо похлопал по карманам, чтобы убедиться, что кошелек и ключи на месте, и так грохнул дверью, что почтовый ящик жалобно задребезжал. На ободке колокольчика лежали бусинки росы, несколько желтых березовых листьев пристали к калитке, опасно наклонившейся над дорожкой из синей плитки. «Надо что-нибудь с этим сделать, — подумал Тибо. — Нет, в самом деле, давно пора!»
Трамваи, которые ездят по Доту в субботние дни, очень отличаются от тех, что катятся по улицам в остальные дни недели. В субботние дни они переполнены с утра до вечера, а не только в те часы, когда везут людей на работу и после долгого рабочего дня назад домой. По субботам в трамваях полно детей — кислолицых шалопаев, которых матери насильно тащат в магазины; другие матери — но без детей — во множестве едут в муниципальные бани со сложенными полотенцами под мышкой или же возвращаются оттуда, дрожа от холода, потому что приглаженные их волосы мокры; тетушки и бабушки в лучших своих нарядах направляются в универмаг Брауна с намерением отведать кофе с кусочком торта, а после возвращаются по домам, и у каждой с собой по семь огромных свертков, связанных такой тонкой бечевкой, что непонятно, как она не отрезает им пальцы; хихикающие стайки старших сестер, прихорашиваясь друг перед другом, едут на вечерние танцы; старшие братья и их приятели предпочитают стоять на верхней площадке и, опершись на задний бортик, разговаривать так громко, что одна половина пассажиров в страхе вспоминает недавно опубликованную в «Ежедневном Доте» статью о вооруженных бритвами бандитах, которые, по слухам, орудуют в городе, а другая половина надеется про себя, что вот сейчас явится откуда ни возьмись огромная ветвь и, саблей просвистев по площадке, смахнет кого надо за борт.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.
Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.