Добрый друг Декстер - [35]

— Я же сказал, приятель, что мы продали свои души, — после продолжительной паузы ответил Кайл. Он улыбнулся. — Да, мы устроили доктору Данко ловушку, и они схватили его.

— Но он жив, — заметила, как всегда, практичная Дебора.

— Нас обманули. Его получили кубинцы.

— Какие кубинцы? Ты же говорил об Эль-Сальвадоре.

— В те далекие времена за всеми сварами в Латинской Америке стояли кубинцы. Они подпирали одну сторону так же, как мы — другую. И им был нужен наш доктор. Я же сказал, этот человек был уникумом. Итак, захватив доктора Данко, они попытались обратить его в свою веру. Кубинцы поместили доктора на острове Пиний.

— Это убежище? — уточнил я.

— Скорее всего этому месту подходит название Последнее Убежище, — фыркнул Чатски. — Остров Пиний — одна из самых строгих тюрем в мире. Наш доктор Данко славно провел там время. Кубинцы намекнули ему, что его сдали мы, и он сломался. Несколько лет спустя к ним попал один из наших парней. Когда он снова объявился, у него не было ни рук, ни ног. Ничего. Просто кусок мяса. Доктор отлично потрудился. И вот теперь… — Кайл пожал плечами. — Либо они его отпустили, либо он сумел бежать. Не имеет значения. Он знает, кто его подставил, и у него имеется список.

— В нем и твоя фамилия? — спросила Дебора.

— Вполне вероятно.

— А Доукс? — поинтересовался я — ведь я как-никак был тоже существом практичным.

— Не исключено, — ответил он, что, согласитесь, не очень мне помогло. Все эти сведения о Доуксе, конечно, были любопытны, но я здесь находился по иной причине. — Одним словом, вот против кого мы выступаем, — закончил Чатски.

Никому из нас, включая меня, нечего было на это сказать. Я прокрутил услышанное и так и сяк в надежде обнаружить нечто такое, что можно было бы обратить против Доукса. Должен признаться, ничего такого я пока не обнаружил, что унизительно. Однако нашего дорогого доктора Данко я стал понимать лучше. Итак, он опустошен изнутри. Хищник в овечьей шкуре. Тоже нашел способ употребить свой талант на большое, хорошее дело. Совсем, как наш старый, добрый Декстер. Но теперь он сошел с рельсов и стал просто еще одним хищником.

Странно, но наряду с этим прозрением в кипящий котел темной подкорки Декстера сунула нос еще одна мысль. Легкая фантазия стала обретать более четкие очертания и казаться хорошей идеей. Почему бы не отыскать доктора Данко и не провести с ним Темный Танец? Он, подобно остальным в моем списке, был просто слетевшим с катушек хищником. Никто, даже Доукс, скорее всего не будет ничего иметь против его кончины. Если я раньше лишь мимоходом размышлял о возможности отыскать доктора, то теперь задача обрела неотложный характер, уменьшив мое огорчение в связи с невозможностью закончить дело Рейкера. Итак, он походил на меня. Посмотрим, что можно будет сделать. По моей спине прокатилась волна холода, и я вдруг ощутил, что горю желанием встретиться с доктором и детально обсудить его работу.

Вдали раздались первые раскаты грома — приближалась послеполуденная гроза.

— Вот черт! — воскликнул Чатски. — Неужели будет дождь?

— Каждый день в это время, — утешил его я.

— Плохо. До начала дождя надо что-то предпринять. И это сделаете вы, Декстер.

— Почему? — изумился я, прервав свои размышления о необычайной и вредной для здоровья практике отбившегося от табуна медика.

Я согласился, чтобы сюда поехать, но о каких-либо реальных действиях мы не договаривались. В машине сидят два закаленных в боях воина, так с какой стати подвергать опасности деликатного Декстера? Какой смысл?

— Пойдете вы, — сказал Кайл, — а мне надо остаться и посмотреть, что произойдет. Если это он, я с ним разберусь. Что же до Дебби… — Чатски улыбнулся моей сестре, несмотря на то что та на него дулась, — то она очень похожа на копа. Ходит как коп, смотрит как коп и может попытаться выписать ему штрафную квитанцию. Доктор вычислит ее с расстояния в милю. В общем, пойдете вы, Декстер.

— Что же я должен делать? — поинтересовался я, не скрывая законного возмущения.

— Подойдите разок к дому. Держите глаза и уши открытыми, но постарайтесь при этом не быть слишком заметным.

— Я не знаю, как быть заметным, — буркнул я.

— Вот и замечательно. В таком случае это для вас раз плюнуть.

Ясно, что ни логика, ни мое вполне оправданное раздражение положительных результатов не принесут. Я открыл дверцу, вьшел из машины, однако от прощального выстрела отказаться все же не смог. Склонившись к окну, я сказал Деборе:

— Надеюсь, что останусь в живых и буду иметь возможность об этом пожалеть. — Едва я успел это произнести, как рядом прогремел услужливый раскат грома.

Я зашагал в сторону дома. Под ногами шуршали листья, на тротуаре валялась пара картонных упаковок от сока, бывших когда-то частью детского ленча. На лужайку выскочила кошка и принялась лизать лапы, поглядывая на меня с безопасного расстояния.

В доме, рядом с которым стояло несколько машин, сменилась музыка и проорали: «Ууу!» Мне было приятно сознавать, что кто-то прекрасно проводит время, а я двигаюсь навстречу смертельной опасности.

Повернув налево, я начал описывать кривую вокруг тупика. Взглянул на дом со стоящим перед ним микроавтобусом, и моя душа исполнилась гордости из-за того, как незаметно я выполняю задание. Лужайка неухоженная, а на въездной аллее валялось несколько промокших газет. Выброшенных частей человеческих тел в моем поле зрения не было и в помине, и никто не выскочил из дверей с целью прикончить меня. Но когда я проходил мимо дома, то услышал, как телевизор громко шпарит по-испански. Шла какая-то телевизионная игра. Мужской голос перекрыл истерические вопли ведущего, раздался звон посуды. Сильный порыв ветра принес с собой не только первые крупные капли дождя, но и запах аммиака. Запах шел явно из дома.