Добрые советы проповедникам Евангелия - [36]

Сколь основательно должны мы выбирать тексты для проповеди, столь же старательно должны избегать однообразия. Я слышал об одном богослове, который держал на готове 52 воскресных и несколько праздничных проповедей и произносил их по порядку из года в год. В подобном случае прихожанам не приходится уже просить своего пастыря о повторении в следующий праздник пришедшейся им по сердцу проповеди. Конечно, в этом случае нисколько нельзя удивляться тому, если бы среди слушателей такого оратора появились подражатели юноши Евтиха и в разных других местах, кроме "верхнего этажа"... Еще не очень давно духовное лицо говорило моему другу, сельскому обывателю: "Знаете ли, любезный г. Д., недавно пересматривал я свои проповеди; пастырский дом наш так сыр, особенно же мой рабочий кабинет, что мои проповеди совсем заплесневели". Мой друг, который хотя и был церковным старшиной, но посещал тем не менее диссидентские богослужения, не был столь невежлив, чтобы ответить ему на это следующее: конечно, это вам лишь только так кажется; в действительности же все обстояло иначе. Вероятно, прихожане ваши так часто слыхали эти проповеди, что они, действительно, в некотором роде проплесневели... Есть и такие проповедники, которые, собрав небольшое количество проповедей, с поражающей всех точностью повторяют их постоянно. Странствующие проповедники подвергаются этому искушению еще более, нежели проповедники, годами живущие оседло на одном и том же месте. Но когда овладевает ими привычка отделываться лишь "старьем", то разумеется, наступает вместе с этим и конец их плодотворной деятельности. Смертельный холод, наполняющий их сердца, скоро замечается уже и самими прихожанами, а они, словно попугаи, все бренчат свои изношенные "обработки"... Лучшее средство для развития в себе лени и нерадивости есть, разумеется, метода подобного заготовления на целые годы проповедей. Но так как мы, дорогие братья, надеемся долго, если не всю нашу жизнь, пробить на одном месте, то и требуется нам совсем иная метода, чем употребляемая лентяями или странствующими проповедниками.

Я думаю, некоторым должно быть тяжело, другим же, наоборот, очень легко так обрабатывать свои проповеди, как это делают те, которых забросила судьба в англиканскую церковь, где проповедник берет обычно тему для своей проповеди из дневного Евангелия или послания апостолов и считает себя обязанным, - не законом, но так сказать, старым обычаем, преданием в широком смысле этого слова, - разработать в проповеди тот или другой стих. Там, когда наступает пост или праздники Рождества, Богоявления, Троицы, проповеднику уже не нужно мучить себя мыслию: "Что буду я говорить народу?" Это, конечно, имеет свои хорошие стороны. Но мне точно известно, что посетители не очень сочувствуют подобным проповедникам. По крайней мере, многие писатели этой церкви жалуются на скучность проповедей своих пастырей и сожалеют о грустном положении светских "мучеников", обязанных слушать их. Рабская привычка соображаться во всем с течением солнца и с фазами луны, вместо того чтобы ожидать вдохновения от Духа Святого - вот, по моему мнению, достаточная основная причина того, что во многих церквах - как признают это и их собственные писатели - проповеди часто представляют собою не что иное, как только образцы "того внешне-приличного духовного убожества", которое лишь предохраняет их от смешных, грубых заблуждений, но в то же время и лишает дивных по красоте проявлений живой мысли, живого религиозного чувства.

Итак, мы все должны считать очень важным делом не только проповедовать истину, но и соображаться во всяком случае с обстоятельствами известного времени. Мы обязываемся говорить о таких предметах, которые соответствуют действительным нуждам наших слушателей и лучше всего способствуют усвоению ими жизни во Христе.

Трудно ли подыскивать подходящие тексты? Я вспоминаю, как я, еще в мои молодые годы, однажды нашел маленькое замечание в каком-то томе лекций по гомилетике - замечание, сильно встревожившее меня тогда. Вот оно: "Если кто затрудняется в выборе текста, тот лучше сделает, если вернется к своему прилавку, или к своей сохе, потому что, очевидно, он не имеет требующихся для проповеднического служения способностей". А так как именно это и было моим "крестом", именно это и тяготило меня, то сам собою возник предо мною вопрос: не должен ли я лучше заняться каким-нибудь светским делом и отказаться от проповедничества? Упомянутое резкое замечание очень тревожило мою совесть, так что я даже стал допрашивать моего деда, 50 лет бывшего проповедником, испытывал ли он когда-либо затруднения при выборе текста? Он откровенно признался мне, что это всегда особенно затрудняло его и что в сравнении с этим самая проповедь уже не казалась ему трудною. Я помню еще следующие слова почтенного старца: "Затруднения в данном случае происходят не оттого, что мало подходящих текстов, но оттого, что их слишком много, и потому я всегда колебался в выборе между ними". Братья, мы можем сравнить себя с любителем редких растении, который видит себя окруженным дивными красотами сада, а имеет право сорвать лишь только всего один цветок... Представьте себе, как долго будет думать он, что выбрать ему, розу или лилию и как велико будет его затруднение избрать одну из тысяч цветущих красавиц! Меня лично, должен признаться я, выбор текста всегда приводит в смущение. Embarras de richesse, как говорят французы, - затруднение от изобилия богатства, весьма отличающееся от затруднения бедности, это - именно забота, как найти наиважнейшую из стольких истин, которые все требуют нашего особого внимания, выбрать наиглавнейшую из стольких обязанностей, которые все должны быть осуществлены нами, как разобраться во всех духовных нуждах прихожан, которые все требуют одинакового удовлетворения. Я сознаюсь, что сижу часто целыми часами, молясь и обдумывая тему, обдумываю главные пункты, составляю план проповеди и затем погружаю все в забвение, снова плыву по обширному морю, все дальше и дальше, пока не покажутся, наконец, предо мною красные огоньки желанной гавани. Мне кажется, что я составляю столько проектов проповедей каждый воскресный вечер, что если бы я осмелился использовать их, то их хватило бы на целый месяц. Но я никак не решаюсь на это, как не решается честный моряк сложить на берегу тяжелый груз запрещенных товаров. Одна тема за другою пролетает предо мною, подобно картинам пред чечевицеобразным стеклом фотографа. Но если недостаточно восприимчиво наше душевное настроение, то все эти картины вполне бесполезны для нас.