Добрые посевы - [39]

Сердце матери сжалось и часто-часто забилось. Она хорошо понимала, что означают слова Галочки: «Я попросила Иисуса». Мать стремительно выскочила на улицу. В калитку как раз входил ее муж.

– Виктор, вызывай «скорую»! Галочке плохо! Глаза матери были полны ужаса, руки дрожали.

– Папа, не нужно «скорую», – выбежала следом Галочка. – У меня ничего не болит! Мне совсем не плохо! Не надо, папа!

– Вызывай, Виктор, вызывай! – умоляла мать, не обращая внимания на слова дочери.

– Да что случилось, объясни, пожалуйста! – обратился он к жене, которая второпях стала рассказывать, что говорила ей дочь.

– Вызывай быстрее! – настаивала она, и ее буквально лихорадило.

– Я вызову, но только не для Галочки, а для тебя, – согласился наконец он и торопливо зашагал к телефону.

Приехала «скорая помощь». Но было уже поздно...

Безжизненная Галочка лежала на диване. Кажется, ничего не изменилось: те же черные волосы, разбросанные по подушке, та же чуть заметная улыбка на спокойном застывшем лице. И только глаза не излучали больше теплого, нежного света. Они закрылись навсегда для всего греховного и земного, чтобы вечно созерцать Того, Кто был для нее дороже всех на земле.

Галочка умерла. Вернее сказать, любимый Иисус исполнил ее желание и взял к Себе тоскующую по небесам девочку. Горько плакали отец с матерью: «Почему, почему мы не отвезли ее на каникулы к тете Марии?!»

Хоронить Галочку родители повезли на родину, на далекую Кубань, поближе к тому месту, куда при жизни так рвалась Галочка и куда они ее не отпустили.

Умей прощать

Как только прозвенел звонок с урока, детвора высыпала на улицу. Всем хотелось знать, что же там так громыхало и скрежетало во время занятий. Оказывается, на школьный двор въехали большущие КАМАЗы. Они привезли кирпич, песок и доски.

Давно уже было принято решение достроить и расширить старую, еще до войны построенную школу. Вот и начиналась она, такая интересная работа – стройка. Когда КАМАЗы, ревя моторами, уехали, школьники вышли во двор складывать кирпич.

Работа была нелегкая. Кирпич больно тер пальцы, но мальчики, подражая взрослым, выстроились цепочкой и передавали его друг другу – так дело шло быстрее. Глядя на них, девочки тоже взялись было так работать, но у них ничего не получалось. Тогда учитель послал их собирать колотый кирпич и складывать его в отдельную кучу. Конечно, эта работа была полегче, и девочки охотно взялись за нее. Но скоро и это их утомило. Заболела спина, руки. Медленно двигаясь, они с ленцой поднимали и переносили битый кирпич.

Среди учеников четвертого класса была одна верующая девочка – Вера. Родители учили ее, что лениться – плохо. Если делаешь дело, делай усердно, хорошо! Глядя на одноклассниц, она тоже хотела работать медленно, но, вспомнив мамин совет, энергично принялась носить кирпичи.

– Монашке, как всегда, больше всех надо! – ехидно подсмеивались девочки.

– Конечно, ей так и нужно, а то Бог накажет! – выкрикнула Света, подзадоривая всех к смеху.

Неприятно стало Вере. Какой-то горький комок подкатил к горлу. Она на мгновение застыла.

«Ну и пусть смеются, – утешила она себя. – Над Иисусом тоже смеялись...» И Вера стала носить кирпичи так же быстро, как прежде.

Не ново было слышать прозвище «монашка». К нему все привыкли. И Вера тоже. Смирилась. Обычно, немного посмеявшись, ученики переставали язвить. То ли слова у них кончались, то ли жалели Веру. Но сегодня остановить девочек было невозможно. Они сплетали всякие небылицы о Боге, о верующих и везде присоединяли Веру как самую ревностную среди богомольцев.

«Иисус! Помоги мне не заплакать! – об одном просила она. – Это же из-за Тебя они смеются надо мной!»

Шутками и смехом на этот раз дело не кончилось. Света, самая дерзкая из девочек, закричала:

– Да ее ничем не доймешь! Ей все безразлично! Ты только позоришь наш класс! – И со всего размаху бросила в Веру кирпич.

Все ахнули.

– Света, ты что?! – раздался чей-то возглас.

Но было уже поздно. Глухо стукнув, кирпич ударил Веру по пальцам. От боли у нее потекли слезы. В глазах потемнело.

Только тут Иван Петрович обратил внимание на шум.

– Что тут случилось? – подошел он к девочкам.

Лицо Веры было бледным, из пальца, часто капая на землю, текла кровь. Света стояла в стороне, тоже побелев, но не от боли, а от страха.

– Хорошо, что по голове не попала, а то наверняка убила бы! – проронил кто-то из ребят.

«Скорая помощь» отвезла Веру в больницу. Там остановили кровь и наложили гипс на палец.

А на школьном дворе на время приостановилась работа. Когда «скорая помощь» уезжала, все ученики уже знали, что сделала Света Иванова. Никого не нашлось, кто одобрил бы ее поступок. В детях неожиданно проснулась жалость, человеческая жалость к Верочке.

– Ну и пусть верит, а бить зачем? – попробовал кто-то пристыдить Свету.

– Ничего, Бог ее исцелит! – то ли серьезно, то ли шутя выкрикнул кто-то из ребят.

Вечером Вера никак не могла уснуть. Болел не только палец, но и вся рука.

Павлик, старший брат Веры, глядя на ее страдания, посоветовал:

– Завтра пойди и расскажи ее родителям. Попадет ей! Я знаю ее отца.

– Ты не прав, Паша, – отозвалась из другой комнаты Надя. – Христос же учил нас прощать врагам!