Добрые посевы - [15]

После долгого раздумья Тима все же взял деньги и убежал в школу.

Вечером, перед молитвой, мама спросила:

– Тима, это ты взял сегодня пятнадцать копеек из шкатулки?

– Нет! – мотнул головой Тима и почувствовал, как краснеют уши.

«Обманщик!» – тут же обличила его совесть.

– Вова, а ты брал?

– Нет.

Дети дружно отказывались. Никто не брал и даже не видел в тот день никаких денег.

– Дело не в пятнадцати копейках, дети, а в том, что кто-то из вас украл, а значит, сделал большой грех. В Библии написано, что воры Царства Небесного не наследуют. Неужели вы из-за одной монеты хотите потерять вечную жизнь?

Мама замолчала и грустно посмотрела на детей.

«Лучше сознайся, мама простит, и все будет хорошо!» – неумолчно твердила совесть, и Тима ерзал на диване, готовый признаться. Но другой голос удерживал его: «Надо было раньше говорить, а сейчас уже поздно. Перед всеми... Сразу узнают, какой ты!»

«Нет, лучше буду молчать! – решил Тима. – Помолюсь, и Бог простит, а деньги больше не буду брать».

Наступила снежная и холодная зима. Теперь редко кто из ребят ел мороженое. Тима больше не воровал деньги и мороженое тоже не покупал. И вдруг посреди зимы он заболел, поднялась высокая температура. Мама вызвала «скорую помощь».

– Воспаление легких, – определил врач и выписал направление на лечение. – Придется, мальчик, полежать в больнице...

Мама навещала Тиму каждый день, приносила еду, интересовалась его самочувствием. Как-то раз она пришла очень печальная и с грустью сообщила:

– У нас, сынок, случилось большое несчастье: Лёня погиб!

– Лёня?!

– Вчера это произошло. На работе. Закрутило его в токарный станок. Завтра похороны...

Тима хорошо знал Леню – молодого брата из их церкви, недавно вернувшегося из армии. Жил он по соседству, и они нередко вместе ходили на собрание. Тиме нравился Лёня – он хорошо пел, играл на гитаре,

Мама ушла, а Тима долго еще стоял у окна. Тревожные мысли заполнили его сердце.

«А если я не выздоровею? – съежился он от страха. – Лёня был членом церкви, он пошел на небо, к Иисусу, а я?..»

Тима вспомнил отца, его наставления. Вспомнил, как ходил с ним на собрание и всегда сидел рядом...

«Я ведь ничего плохого не делаю, – старался он успокоить себя. – Не говорю плохих слое, как другие, хожу на собрание, молюсь, Библию читаю. А папа мой – в тюрьме за проповедь Евангелия сидит».

«Ты ведь воровал деньги у мамы! А сколько раз обманывал! – вдруг екнуло сердце. – Но я же всегда просил прощения у Бога! – оправдывался Тима, но спокойнее на душе не становилось. – Пойду еще раз помолюсь...» – решил он и поспешно отошел от окна.

Склонившись на колени в укромном месте, Тима попросил прощения за воровство и неправду, однако на сердце по-прежнему было тревожно.

«На детском собрании говорили, что просить прощения надо не только у Бога, но и у того, кого обидел или обманул, – вдруг вспомнил Тима. – Значит, надо каяться и перед мамой, и перед Вовой... Как только придет мама, сразу все расскажу ей!»

На следующий день мама пришла, как всегда добрая и ласковая. Она рассказала, как прошли похороны Лёни, потом спросила, как Тима чувствует себя, не хочется ли ему домой, читает ли он Евангелие.

А Тима не знал, куда деться. Ему нужно было просить прощения, а силы для этого не хватало.

«Просить прощения через окно, со второго этажа? Да ведь на весь двор слышно будет! – не соглашался он. – Лучше потом все расскажу!»

Мама рассказала Тиме о доме, о том, что пишет папа, передала от него привет и засобиралась домой.

– Я пойду, сынок! Выздоравливай! Мы уже соскучились по тебе!

«Говори быстрее! – колотилось сердце. – Говори, а то мама уйдет!» Но Тима почему-то упрямо молчал.

Мама ушла, а он так и остался – встревоженный и печальный.

«Ладно, – внушал он себе, чтобы успокоиться, – как только выздоровею и вернусь домой, сразу же все-все маме расскажу и попрошу у всех прощения».

Прошло много дней. Тиму давно уже выписали из больницы. Однако прощения он так и не попросил – не хватало смелости. Каждый вечер перед молитвой он сильно волновался, но признаться не было сил. От этого на сердце становилось все тяжелее и тяжелее, и Тима так запереживал, что ночью стал плохо спать.

Несколько раз Тима посреди ночи вставал и шел к матери, но разбудить ее не решался.

«Завтра», – каждый раз останавливал он себя, но на следующий день повторялось то же самое.

Тима думал, что со временем все забудется, пройдет и он, как и раньше, станет веселым и жизнерадостным. Однако чувство вины не уменьшалось, а, напротив, росло и не давало ему покоя. Наконец Тима не выдержал и однажды ночью на цыпочках пробрался в спальню к маме. Легонько тронув ее за плечо, он прошептал:

– Мама, прости меня! Я так много обманывал... Мама встала, зажгла настольную лампу и, видимо, не расслышав спросонья просьбу сына, спросила:

– Почему ты не спишь? Что случилось?

– Прости меня! Я брал деньги из шкатулки и покупал мороженое, и еще часто обманывал... Я не могу спать, мама, прости меня! – Тима с тревогой посмотрел на мать, ожидая, что она скажет.

– Прощаю, – с волнением в голосе произнесла мама. – Слава Богу, что ты сознался, сынок! Это Дух Святой беспокоит твое сердце, и тебе не нужно стесняться: все, что мучит тебя, что приходит сейчас на память, – рассказывай. Господь простит, и грех не будет больше терзать тебя.