Добровольцы - [39]
8 июня. Вчера полковник Р. прислал мне целую кипу номеров «Temps» с просьбой составить обзор печати. Я принялся читать эти простыни и нашел там довольно много интересного. Пожалуй, наиболее интересен германо-советский договор, который, несмотря на всю его важность, прошел сейчас совершенно незамеченным в нашей эмигрантской печати. Даже «Общее Дело» почему-то о нем молчит.
В городе «Устная газета» эту неделю почему-то молчала. Сегодня Шевляков зашел ко мне и просил повторить в пятницу мой доклад «Наши задачи» (II). В данную минуту меня больше всего интересует судьба моего предложения об организации «военных гимназий». В субботу в 17 часов в Земском союзе будем обсуждать проект смешанного учебного заведения (старшие классы гимназии и Высшие курсы). Я особенно буду настаивать на разрешении в первую очередь вопроса о среднем образовании. Интересно, что полковник Ряснянский и я, по-видимому, совершенно независимо пришли к мысли о настоятельной необходимости немедленного учреждения «военных гимназий». Сейчас в связи с тем, что в Сербии мы, кажется, будем нести пограничную службу, вопрос об учащихся получает особую остроту. Они делали чудеса на полях сражений, но в обстановке «маленьких гарнизонов» в глухих местах пограничной полосы вряд ли они окажутся пригодными. В то же время их во что бы то ни стало надо сохранить для будущей борьбы и не дать им обратиться, в лучшем случае, в чернорабочих, а в худшем – просто в босяков.
10 июня. В корпусном театре состоялась очередная «У.Г.». Я читал в несколько сокращенном, по сравнению с лагерем, виде «Наши задачи». Читал, по отзывам публики, хорошо, а по-моему, на сей раз без подъема, который появляется только иногда и по заказу не приходит. Очень сильное впечатление произвела статья Шульгина «1920 год». Написана она ярко и очень резко; Шульгин не щадит никого – и самого себя в том числе. Несмотря на то, что статья была прочтена довольно монотонным голосом, разговоров по поводу нее в городе масса. Фельетон С.М. Шевлякова (суд над Максимом Горьким) вызвал еще больше толков. Написан он отлично – особенно речь защитника, но в общем сводится к оправданию Горького. Надо сознаться, что мы начинаем говорить все свободнее и свободнее, и надо отдать справедливость командованию – оно нам нисколько не мешает.
С.Н. Резниченко (рассказывал Шевляков) проявляет гораздо больше беспокойства. Все боится, как бы мы не «ляпнули» лишнего и слишком решительно вмешивается в дела редакционной коллегии. Отношения между ним и коллегией явно натягиваются. Приходится в последнее время много работать по радиотелеграфу. Курс все расширяется и расширяется. Осталось всего 14 офицеров. Работают они довольно аккуратно, но сильнейшим образом сказывается отвычка от умственного труда.
У меня нет времени скучать, но порой все-таки грустно – особенно по вечерам. Тяжело совершенно не жить личной жизнью в течение многих лет.
Иногда хочется написать что-нибудь чисто беллетристическое, но не могу собраться с силами и выбрать момент.
11 июня. Заседание, на котором должен был рассматриваться проект «Высших курсов и подготовительного отдела» опять не состоялось. Отложили на послезавтра. Я приглашен как один из инициаторов. Тянут, потянут…
12 июня. Сегодня я должен был читать в лагере статью Шульгина, которая произвела огромное впечатление в городе. Перед самым началом сеанса генерал Витковский прислал полковника К.С. и запретил читать «1920 год». Оказывается, кто-то из гвардейцев, бывших в городе, «стал на дыбы» и подал рапорт относительно последнего сеанса. Еле полковнику Ряснянскому и мне удалось уговорить начдива.
Пришлось выпустить все яркое, что было в статье. Она очень обезличилась, но все-таки и в таком виде произвела сильное впечатление. Я всегда для проверки спрашиваю в таких случаях Г. Ему всего 19 лет, но он очень интеллигентный, вдумчивый юноша, недурно ориентируется в политических вопросах и искренне предан делу.
Живут сейчас в лагере, кажется, мирно и дружно. У нас в батарее из солдат остались почти одни вольноопределяющиеся. Отношения между ними и офицерами напоминают те, которые были в частях на Воронежском фронте в конце 1918 года.
Ночевал в батарее. Вечером долго гулял с Н. по передней линейке. Всякий раз, как его вижу, вспоминаю роковое 18 ноября 1918 года[72] и его немного сутулую фигуру с винтовкой в руках посреди занесенного снегом поля. Тогда 7–8 человек под командой поручика Гончарова ходили в контратаку против целого батальона (по меньшей мере) красных.
13 июня. Днем у меня был длинный разговор с С.В. Резниченко. У него есть сильная тенденция распоряжаться самостоятельно делами «У.Г.» независимо от редакционной коллегии и, кроме того, пренеприятная манера играть в государственные тайны. У Земского союза есть целый ряд русских книг, вышедших за границей, но Р…ко невероятно боится, чтобы кто-нибудь (а в особенности контрразведка) что-нибудь относительно него не сказал, и книг от него не добьешься. Вышел уже крупный разговор между С.В. и Ряснянским. Со своей стороны Шевляков на той же почве объявил было о своем выходе из редакционной коллегии, и еле удалось его уговорить. С.В. Резниченко получил какую-то крайне неприятную информацию насчет Сербии и передал ее комкору.
Раевский Николай Алексеевич ДЖАФАР И ДЖАН. Повесть-сказка.Алма-Ата, "Жазушы", 1966. 216 с.Я сказал это и ушел, а повесть осталась…Низами.Действие повести Николая Раевского «Джафар и Джан» происходит почти двенадцать веков тому назад в далекой Месопотамии, во времена прославленного халифа Гарун аль-Рашида.Сказочный сюжет, традиционно-сказочные персонажи повествования не помешали автору обратиться и к реальной жизни тех времен.Жизнь древнего Багдада и долины Тигра и Евфрата, рассказ о посольстве халифа Гарун аль-Рашида к королю франков Карлу Великому, быт древних славян – все это основано автором на исторически достоверных материалах и вызовет интерес читателей.Слушайте, правоверные, правдивую повесть о том, что случилось в царствование многомудрого халифа Гарун ар-Рашида, которого нечестивые франки именуют аль-Рашидом,– да ниспошлет ему Аллах в райских садах тысячу гурий, кафтаны из лунного света и мечи, сверкающие, как река Шат-эль-Араб в июльский полдень.И вы, гяуры* (неверные, не мусульмане) слушайте, пока вы еще попираете, землю и не заточены в пещеры преисподней, где определено вам томиться в ожидании последнего суда.Двадцать глав будет в сем сказании, и каждая из них повествует о вещах весьма удивительных, которые во времена Гарун ар-Рашида, повелителя премудрого и правосудного, случались так же часто, как часты таифские розы в садах Багдада и весенние бури в сердцах девушек.
Историческая повесть о древнегреческом поэте Феокрите и его последней любви к юной гетере. Занимательная повесть содержит много информации о культуре того времени. В электронной версии, как и в бумажном оригинале, отсутствует V глава и разбивка IV главы на части, видимо, в следствие ошибки наборщика. Ход повествования не нарушается. Нумерация глав продолжается с VI. Светлана, огромное Вам спасибо за предоставленный бумажный оригинал, за добрый привет из детства! :-)
Из предисловия: «Я делал свои записи нередко под огнем, и в них была свежесть только что пережитых событий», — вспоминал уже в эмиграции Николай Алексеевич. […] Галлиполи стало своеобразной передышкой и для Николая Раевского, и для белого движения вообще. Появилась возможность осмыслить и попытаться понять пережитое. […] В записках Н.Раевского много точно подмеченных психологических наблюдений, и это придает им весомую убедительность.
Это загадочно-увлекательное чтение раскрывает одну из тайн Пушкина, связанную с красавицей-аристократкой, внучкой фельдмаршала М.И. Кутузова, графиней Дарьей (Долли) Фикельмон. Она была одной из самых незаурядных женщин, которых знал Пушкин. Помимо необычайной красоты современники отмечали в ней «отменный ум», широту интересов, редкую образованность и истинно европейскую культуру. Пушкин был частым гостем в посольском особняке на Дворцовой набережной у ног прекрасной хозяйки. В столь знакомые ему стены он приведет своего Германна в «Пиковой даме» узнать заветные три карты.
Н. А. Раевский. Портреты заговорили Раевский Н. А. Избранное. Мн.: Выш. школа, 1978.
Николай Алексеевич Раевский (1894–1988) – известный русский советский писатель, автор ряда ярких и интересных книг о Пушкине и его времени. Публикуемое в данном томе произведение рассказывает об одной из близких женщин великого поэта, внучке фельдмаршала М. И. Кутузова – Дарье Федоровне (Долли) Фикельмон. Своим блестящим умом и образованностью, европейской культурой и необычайной красотой она буквально покорила сердце Пушкина. Именно их взаимоотношениям посвящена бóльшая часть страниц этой книги.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Роман старейшего российского военного писателя Ивана Васильевича Черныха посвящен летчикам бомбардировочной авиации дальнего действия, громившим во время Великой Отечественной войны фашистских захватчиков на юге нашей страны. Судьбы трех его главных героев – командира полка Федора Меньшикова, командира экипажа Александра Туманова и оперуполномоченного Виктора Петровского – людей незаурядных и волевых, раскрываются в жестоких схватках с врагом и в острых конфликтных ситуациях. В тяжелейшей боевой обстановке зреет их ратное и командирское мастерство, крепнет фронтовая дружба.
В новую книгу Александра Кердана вошли роман «Караул» и повествование «Суд офицерской чести» о защитниках Отечества, солдатах и офицерах, воевавших в Афганистане и в Чечне, верно исполнявших свой долг в период холодной войны и в дни мира. О воинской службе автор знает не понаслышке. Он почти тридцать лет прослужил в Вооруженных Силах, пройдя путь от курсанта военного училища до полковника. Автобиографичность и предельная искренность военной прозы Александра Кердана, глубокое знание им психологии своих героев и сопереживание их утратам и потерям, желание разобраться в подлинных истоках подвига и предательства – всё это составляет живой нерв книги, делает её интересной широкому кругу читателей.