Добротолюбие. Том 4 - [205]

О коль прекрасно место нашего упокоения! И коль блаженно пребывание там! Оно не временно, а вечно, и полно не тленных, а нетленных благ, – где радование, мир и непрестанный праздник. Господь в Евангелии вот что говорит о сем: в дому Отца Моего обители многи суть: аще ли же ни, рекл бых вам, иду уготовати место вам. И аще пойду и уготовлю место вам, паки прииду и поиму вы к Себе; да идеже есмь Аз, и вы будете. И аможе Аз иду, весте, и путь весте (Ин. 14, 2–4). Видишь, какое неизреченное и недомыслимое обетование! Кто же не восстанет, кто не потечет, кто не возжелает достигнуть вечных оных обителей? – Их возжелав и блаженный Давид воспел: коль возлюбленна селения Твоя, Господи Сил! желает и скончавается душа моя во дворы Господни (Пс. 83, 2, 3).

Вот воистину вожделенные пребывалища. Здесь же мы как в ссылке; и пребывание наше тут не долго. Да и весь нынешний век сравнительно с будущим, как день один. Что же нам дружиться с миром? Что дивиться настоящему? Что обращать взор, не говорю, на ту или другую вещь, но на небо, землю и море, на солнце, луну и звезды, и на все другое видимое? ибо что спустя немного оставим, к тому для чего всуе прилепляться? – Едино просих, говорит св. Давид, от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню, и посещати храм Святый Его (Пс. 26, 4), в который кто сподобился вступить, тот избавился от дня оного тяжелого, о коем говорит некто из пророков: вскую вам сей день Господень? сей бо есть тма, а не свет (Ам. 5, 18). Но и блаженный Апостол назвал его днем гнева, сказав: собираеши себе гнев в день гнева и откровения праведнаго суда Божия: иже воздаст коемуждо по делом его (Рим. 2, 5, 6).

Чтобы в примере каком от бывающего у нас представить хотя несколько подобие мучительности дня оного, вспомним, если хотите, о муже, незадолго пред сим заходившем сюда, который, поражен будучи демоном, душим был от него, жегомый по всему телу, как вопиял он день и ночь, ни в чем не находя отрады и облегчения. Легко, думаете, такое мучение мужа сего? – Конечно нет. Но оно сон есть сравнительно с будущим. Как же стерпим мы это последнее, – огнь неугасимый, червя неусыпающего и бесчисленное множество других вечных мук? Но по милости Твоей, Господи, молитвами святых Твоих и блаженного отца нашего, буди нам избавиться от всех их, и получить обетованные верующим блага.

326.

Где убежище от уловлений вражеских? В удалении от всего грешного, от помыслов и влечений порочных. – И будем так делать, воодушевляясь блаженством мира сердечного и пагубностию страстных волнений. [4, 124]

Боясь, как бы не попасть в руки агарян, убежали мы с прежнего места и живем теперь здесь. Но сколь больший должны мы чувствовать страх, как бы не попасть в руки врагов невидимых? И сколь потому дальше, и в сколь безопаснейшее место должны мы бежать от них? В чем же состоит это убежание? – В удалении от греха, которым, как мечом, диавол всячески покушается убить душу. – Будем же избегать его наитщательнейше, и притом даже до помыслов: ибо грех помыслами начинается, потом от помыслов переходит в слова, а от слов в дела. Трудно не быть уловляему неуместными помыслами: и не заметишь, как это случится. – Но как только заметим, что увлечены ими, поспешим поскорее избавиться от них молитвами, слезами, сердечными болезнованиями, страхом Божиим порождаемыми; ибо если дадим им замедлить в нас, они могут причинить смерть душе, – и это каждое мгновение. Ибо в нас непрестанно идет война, – негласная; и поражения избежать мы иначе не можем, как неослабным и всегдашним противостоянием греху ума с помощию свыше.

Не видим разве, какие в эти три дня волны бушевали в море? Таково же бывает и волнение страстей; только оно гораздо бедственнее, поколику и кораблекрушение души пагубнее. Но волнения морского виновник Бог, Который на пользу посылает на море ветры во время благопотребное; волнения же душевного виновники мы сами. И лучше нам, как в пристани какой, пребывая в покое, не отворять дверей страстям; ибо как только отворим, возвеют, как ветры бурные, духи злобы, и в нас подымется великое волнение; и не спастись нам, если не поспешим утишить сей мятеж. Какая же нужда допускать нам себе приходить в такой мятеж, подвергаться такому волнению и в страхе быть, как бы не потерпеть кораблекрушения? – Не лучше ли наслаждаться миром и спокойною тишиною, не навлекая на себя произвольно удобообстоятельной беды? – Не укоряем ли мы в неразумии тех, кои во время волнения морского выходят из пристани и подвергаются опасности быть потопленными от волн? Но несравненно более неразумными должны мы почитать себя, когда ввергаем себя в волнение страстей. Ибо не воздымает ли в нас страшного волнения похоть злая, дхнувши в сердце наше? Не носит ли туда и сюда, будто совсем потопляя и на дно погружая? Не выводит ли таким же образом из себя ума зависть, уязвляя и сердце и тело? Не омрачает ли так же души неверие, делая ее вялою и расслабленною? И каждая из прочих страстей не выводит ли человека из естественного ему состояния и не делает ли его неразумнейшим?