Добротолюбие, избранное для мирян - [52]

ПРЕЛЕСТЬ

Блаж. Диадох

– Никто, слыша о чувстве ума, да не воображает будто слово Божие является ему чувственно. Мы говорим, что душа, когда бывает чиста, неизреченным некиим внушением ощущает Божественное утешение, но не так, чтобы при сем чувственно являлось ей что-либо из невидимого: ибо ныне мы ходим верою, а не видением, как говорил апостол Павел (2 Кор. 5, 7). Почему, когда кому-либо из подвизающихся явится свет, или зрак какой огневидный, или глас, пусть он ни под каким видом не принимает за истинное такое явление. Ибо это есть явно прелесть вражия, и многие, с которыми это случалось, по неведению, сбивались с пути истинного. Мы же знаем, что пока живем страннически в тленном теле сем, устранены от Бога (2 Кор. 5, 6), т.е. не имеем возможности видимо видеть ни Его, ни дивных вещей Его пренебесных.

Преп. Григорий Синаит

– Часто иной, разглагольствуя об истине, от невежества своего говорит одно вместо другого, не умея сказать правильно, как дело есть, и тем приводит в ужас слушающих, а на безмолвии –ков наводит поношение и смех неразумным своим действованием. В том, что новоначальные ошибаются и после многих трудов, ничего нет дивного: так случилось со многими, Бога ищущими, и ныне, и в прежние времена. Тщательно и разумно внимай, любитель Божий. Когда, делая свое дело, увидишь свет или огонь вне или внутри или лик какой, Христа, напр., или Ангела, или другого кого, не принимай того, чтобы не потерпеть вреда. И сам от себя не строй воображений, и которые сами строятся, не внимай тем и уму не позволяй напечатлевать их в себе. Ибо все сие, со вне будучи печатлеемо и воображаемо, служит к прельщению души. Истинное начало молитвы есть сердечная теплота, попаляющая страсти, отраду и радость вселяющая в сердце непоколебимом возлюблением и утверждающая сердце несомненным удостоверением. Все приходящее в душу, говорят отцы, известное ли то или духовное, коль скоро сомневается в нем сердце, не приемля его, не от Бога есть, но послано от врага. Когда также увидишь ум свой вовне или в высоту влекомым от некоей невидимой силы, – не верь сему и не попускай уму влекомому быть, но тотчас понудь его на дело его. Что от Бога, то само собой приходит, тогда как ты и времени того не знаешь, хотя и враг внутрь чресл покушается призрачно представлять духовное, одно предлагая вместо другого, вместо теплоты наводя жжение нестройное, вместо веселия радость возбуждая бессловесную и сласть мокротную, и успевает укрывать себя за сими прельщениями от неопытных. Но время, опыт и чувство обыкновенно обнаруживают его перед теми, коим небезызвестны его злые козни. Гортань брашна различает, говорит Писание (Иов. 34, 3). Так и вкус духовный все ясно показывает, как оно есть, не подвергаясь прельщению.

Прпп. Каллист и Игнатий

– Безмолвствуя и желая один быть, с Единым Богом, никогда не принимай, если увидишь что-либо чувственное или мысленное, внутрь тебя или вне, – лик Христа или Ангела, или образ святого, или световое воображение, мечтае-мое умом. Но не верь сему с негодованием, хотя бы то и другое что было, прежде чем вопросить кого-либо из опытных: что есть дело самое полезное и Богу любезное и благоприятное. Храни же ум свой всегда бесцветным, безобразным, безвидным, бесформенным, бескачественным, бесколичественным, внимающим одним словам молитвы, поучающимся и об них размышляющем в сердечном внутрь движении.

БЛЮДЕНИЕ УМА И ГРЕХ

Блаж. Диадох

– Зла нет в естестве и нет никого злого по естеству, ибо Бог не сотворил ничего злого. Но, когда кто с похотением сердечным вносит в себя образ зла, тогда оно, несмотря на то, что не есть в естестве, начинает быть в таком виде, как возжелал сего тот, кто так делает. Почему должно со всем тщанием, непрестанно памятуя о Боге, не внимать обычным позывам на зло, ибо добро, сущее в естестве, могущественнее зла, прибывающего в естество со вне чрез навык, так как то есть, а этого нет, разве только когда со девается.

– Подвизающемуся надобно всегда соблюдать мысль свою неволнующейся, чтобы ум верно мог различать набегающие помыслы, и различая добрые и богопосланные, влагал в сокровищницу памяти, и непотребные демонские извергал вон из влагалищ естества.

Преп. Максим Исповедник

– К каким вещам были мы когда-нибудь пристастны, о тех носим и страстные воображения. Почему побеждающий страстные воображения, конечно, презирает и вещи воображаемые? Потому что брань с воспоминаниями о вещах столько же труднее брани с самими вещами, сколько грешить мыслью удобнее, нежели самим делом. Из страстей иные суть телесные, иные душевные. Телесные от тела получают повод, а душевные от внешних предметов. Но любовь и воздержание отсекают и те и другие: любовь – душевные, а воздержание – телесные.

– Не злоупотребляй мыслями, чтоб по необходимости не злоупотребить и вещами, ибо, если прежде не согрешим мысленно, то никогда не согрешим делом.

Авва Фалассий

– Ум, чувствами добре правящий и плоть в порядке установивший, одну только имеет брань, – брань с памятью.

Преп. Филофей Синайский

– Есть в нас мысленная брань более тяжелая, чем чувственная. Делателю благочестия надобно тако тещи и ту цель преследовать умом, чтобы, как Маргарит какой или камень многоценный, в совершенстве усокровиществовать в сердце память о Боге. Надобно оставить все, даже тело, и презреть самую жизнь настоящую, чтобы Бога единого стяжать в сердце своем. Ибо св. Иоанн Златоуст сказал, что умного боговедения одного достаточно к тому, чтоб истребить лукавых.