Добродетель в опасности - [8]

— Лежи спокойно, Рид, — уговаривал голос, в котором теперь слышались знакомые нотки, — ты болен. Сейчас доктор Карр тебе поможет.

Он попытался открыть глаза, но веки точно налились свинцом. Наконец он чуть-чуть приподнял их и сквозь узкую щелочку увидел ее.

— Вот так, лежи. У тебя воспалилась нога, и рана не заживет, если ты будешь крутиться.

Но Рид не слушал. Он потянулся к девушке, ему хотелось прикоснуться к ней.

— Рид, пожалуйста…

Тут послышался другой голос, низкий и ворчливый:

— Вот, дайте ему это лекарство. У меня он его не возьмет. Это чтобы он заснул.

— Выпей, Рид.

«Заснуть? Нет! Я опять ее потеряю, если засну», — промелькнуло у него в голове.

— Ну же, Рид, пожалуйста!

Рид схватил девушку за руку и крепко сжал ее теплые пальцы.

— Он сделал мне больно.

— У него опять начинается жар, и он возбуждается. Поговорите с ним, успокойте.

— Выпей это, Рид, тебе станет легче.

— Нет!

Он почувствовал ее руку на своей щеке. Она повернула к себе его лицо, нагнулась ближе и проговорила сиплым шепотом:

— Выпей это, Рид, ради меня. Прошу тебя!

«Ради нее… ну что ж, я готов на все», — мысленно рассудил больной.

Жидкость оказалась горькой.

— Должно подействовать, — опять прозвучал ворчливый голос. — Сейчас самое главное, чтобы он успокоился, тогда мы справимся с лихорадкой. Рана выглядит уже получше, чем вчера. Так все-таки каким образом он получил пулю?

Честити не ответила.

— Он заснет через несколько минут и после такой дозы будет спать всю ночь. Советую и вам поспать.

Голоса стихли. Рид почувствовал, что рука девушки выскальзывает из его пальцев, и сжал ее крепче.

— Рид, мне больно! Отпусти меня!

— Вы впустую тратите слова. Он вас все равно не отпустит, — опять проскрипел низкий голос, — не волнуйтесь, сейчас он заснет.

Он боролся с одолевавшим его забытьем, тщетно пытаясь открыть глаза. «Только бы не заснуть», — твердил он про себя, держась за теплую женскую руку.

— Кажется, он меня услышал, — пробурчал недовольный голос, — и заволновался.

— Не бойся, Рид, я не уйду. Я буду сидеть рядом с тобой, обещаю.

Девушка села. Он почувствовал, как под ней прогнулась кровать, и услышал ее ласковый голос:

— Засыпай, Рид, пожалуйста. Когда ты проснешься, я буду здесь.

«Она сказала, что будет сидеть рядом со мной, пока я буду спать. Она не стала бы меня обманывать», — подумал Рид и закрыл глаза.

Стемнело. Гостиничный номер освещала единственная лампа, стоящая на ночном столике. С улицы доносились звуки ночного веселья, в самой же комнате было тихо.

Честити сидела на краю кровати и смотрела на спящего мужчину. Доктор Карр ушел, оставив ее присматривать за больным, который даже во сне не отпускал ее руку.

Девушка закрыла глаза. Наверное, все это ей снится. Провести еще одну ночь наедине с мужчиной, которого встретила только два дня назад? Держать его за руку и слушать бессвязные слова любви, обращенные к другой женщине? Нет, это не может происходить наяву! Вот сейчас, сейчас она проснется в своей комнате и услышит за дверью привычную перебранку тетушек, спорящих о ее будущем:

— Что с тобой, Генриетта? Ты никак спятила? Разве можно, чтобы Честити посвятила свою жизнь работе в дешевом квартале, среди бедноты? Какая неслыханная глупость! Было бы полным безрассудством с ее стороны войти в такие слои общества, к общению с которыми она совершенно не готова.

— Это я-то спятила, Пенелопа? А по-твоему, будет лучше, если Честити выйдет замуж за «респектабельного» мистера Бертрана Бауэлса?

— Честити совершенно ясно дала понять, что она думает по этому поводу. Она не собирается замуж. Во всяком случае, этот жених был отклонен.

— И слава Богу! Старый мистер Бауэлс годится ей в отцы, к тому же он туп как пробка. Ему нужна не жена, а рабочая лошадь, чтобы смотреть за его выводком, пока он будет шляться по бабам.

— Откуда мне было знать, что он такой распутник?

— Спрашивается, как ты могла этого не знать?

— А вот так и могла. У меня нет привычки заниматься досужими сплетнями.

— Ты что же, намекаешь, что у меня есть такая привычка?

— Само собой.

Нависла угрожающая тишина.

— Тебе не удастся меня завести, Пенелопа!

— Я и не думала тебя заводить. Я только хотела…

— Пожалуйста, Пенелопа, послушай меня! Честити слишком умна, чтобы связывать себя узами брака и растрачивать свои многочисленные достоинства на семейную жизнь.

— Брось! Ты говоришь это только потому, что ни один мужчина никогда не делал тебе предложения! А я хоть и не замужем, но имею другое мнение на этот счет, потому что в молодости у меня не было недостатка в женихах.

— Ты, конечно, шутишь!

— А Брэдфорд Диллон? Он чуть ли не на коленях умолял меня выйти за него замуж!

— Этот болван думал, что у тебя богатенький папа. Узнав о твоем скромном приданом, он быстренько испарился.

— Он был вне себя от горя, когда я ответила ему отказом.

— Неправда.

— Он жутко страдал!

— Черта с два!

— Генриетта, как ты выражаешься?

Тетушка Пенелопа с пеной у рта доказывала, что замужество — самый лучший и надежный путь для Честити, а тетушка Генриетта рьяно отстаивала теорию личной независимости.

Но сама она лелеяла совсем другие мечты.

Тетушки взяли ее на воспитание совсем маленькой, и девочка очень быстро почувствовала их любовь и доброту, которые они стеснялись выставлять напоказ. Но эти милые женщины уже ушли из жизни одна за другой, с перерывом в несколько месяцев. Что ж, неудивительно: сестры все время соперничали друг с другом. Каждая не давала себя обойти.