Добро с кулаками - [21]

— Ты как удумал, молодой негодяй? Попользовался девушкой и можно её на помойку выбрасывать? Нет уж, так дело не пойдёт! Только не в нашу смену! Мы нашу Ирен не для того растили чтобы бездельники вроде тебя насмехались над бедной девочкой. Целовались? Признавайся, было, дело? А раз целовались, так и женись, только так и никак иначе. Возражаете? Тогда попрошу на баскетбольную площадку! Играть будем не на жизнь, а на смерть, — гневно вопил, так называемый отец.

— Ой, ой, ой, это что же такое делается? Это за что же на наши с отцом головы беда такая? Чем я, бедная женщина, прогневила Господа? — не отставала от своего спутника цыганка. При этом слёзы струями катились у неё из глаз, словно у циркового клоуна. — А приданного-то, сколько насобирали, одного только тирского пурпура десять сундуков, а ситцу, то ситцу…. Да пропади она пропадом такая жизнь!

— Не целовался я с ней вовсе! Она сама на меня набросилась, и вообще ваша дочь ведьма, — попытался оправдаться Олег.

Рыжий великан начал неврастенично отбивать мяч от пола, явно намекая тем самым, что раз не хотят по-хорошему, то непременно будет по-плохому. Цыганка же распростёрла руки в сторону Олега и жадно хватала воздух беззубым ртом. Казалось, что она хочет вцепиться предполагаемому зятю в горло. Верзила же наигравшись с мячиком, неожиданно сказал:

— В знак моего глубочайшего к тебе неуважения посылаю в твой адрес презрительный плевок, — после чего смачно плюнул прямо Олегу в ноги. Олег едва успел отскочить, как верзила продолжил.

— Ну, раз жениться не хочешь, то хотя бы обещай пиво больше не пить. Ты посмотри только на себя! НА кого ты похож? До чего докатился! И как только не стыдно! — сказал мужчина и с досадой со всей силы ударил мячиком о потолок. Посыпалась штукатурка.

Олег посмотрел на себя и пришёл в ужас. На нём почему-то сидело женское платье в зелёный горошек из разреза, которого торчали пышные, нежные девичьи груди размера четвёртого, не менее. Явно кем-то заранее накрученные соски от радости устремлялись вверх.

— Нет, только не это. Всё что угодно, только не это. Хотите, женюсь?! — закричал Олег. — Клянусь никогда в жизни больше не притрагиваться к пиву.

Рыжий великан пренебрежительно зевнул, показывая явно развивающуюся скуку, и ответил так:

— На кой ты нам теперь такой нужен. Тоже мне: зять — не хрен взять. Раньше соглашаться надобно было, а теперь тебя самого в пору замуж выдавать.

Ну, тогда вот возьму сейчас нож и отрежу груди, — не мог отойти от шока Олег.

— Это как пожелаете. Удачи! Честь имеем! Более не задерживаем! Пойдём к другим людям, поинтереснее, свататься! — после чего и великан и его спутница притворно — издевательски раскланявшись на прощание, моментально заискрили, а затем растаяли, уступая дорогу следующему сновидению.

Увидел Олег мрачный двор, заканчивающийся не менее мрачным переулком. Здание, напротив которого Олег стоял было, судя по всему, годов двадцатых постройки. Небо плотно затянули серые, но не свинцовые тучи, из которых временами сыпали редкие снежинки. Ну что опять за унылое говно?! Подумал Олег и огляделся по сторонам. Стоял Олег напротив какого-то выхода из подвала. По правую и левую руку от него располагались самые, что ни на есть заправские милиционеры, послевоенных времён прошлого века. Милиционеры эти были в чёрного цвета пальто с голубыми погонами и в голубых фуражках. У каждого в руках было по винтовке, и держали они на прицеле именно тот выход из подвала. За спиной Олега имелся легендарный, не раз, воспетый в песнях, воронок и старинный автобус в придачу. Сам Олег был явно лидером группы, так как все остальные поглядывали на него, в ожидании какого-то сигнала или приказа. Одет Олег был так же в соответствие с духом времени: в кожаном чекистском плаще и чёрной шляпе, а в руке имел вполне годный револьвер. К бабке не ходи, определённо назревала какая-то увлекательная облава. Тянуть резину было не интересно, и Олег спонтанно приступил. Приложив рупор ко рту, громко и в приказном тоне с хрипцой Олег закричал.

— Граждане бандиты! Внимание! Ваша банда блокирована! Оба выхода перекрыты, так что предлагаем вам сдаться!

— Кто это там гавкает? — послышалось в ответ.

— С тобой свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Хоботов. Слыхал, наверное? Так вот капитан Хоботов предлагает вам сдаться по-хорошему.

— А если по-плохому? — послышалось в ответ.

— Ну а если по-плохому, то в связи с опасностью вашей банды, я имею указание руководства живыми вас не брать. Ну как, устраивает вас такой вариант? — кричал Олег голосом все более похожим на голос своего прототипа из знаменитого сериала снятого по детективу братьев Вайнер.

— А мусорка своего, дашь нам на съедение? — послышалось в ответ.

— Кушайте на здоровье. Мне не жалко, — блефовал Олег, хотя и на самом деле не было ему жалко какого-то там мусорка.

— Ладно! Чёрт с вами! Банкуйте! — был дан явно невесёлый ответ.

Далее из подвала первым вылез на свет Божий почему-то уголовник негр в русской телогрейке и кроличьей шапке. Руки негра обильно покрывали воровские татуировки, включавшие в себя купола, кресты, кота в шляпе и перстни. Правда, эти самые татуировки на коричневой коже было не очень-то не видно. Более всего ярко выделялись два перстня обозначавшие один: полжизни здесь полжизни там, второй же явную принадлежность негра к чёрной воровской масти. По команде бросить оружие, ножи, финки на землю, негр этот так и сделал. Бросил на снег и пистолет, и нож и финку. После чего негром занялись где-то позади, обыскивая того и упаковывая. За негром в проходе подвала появился японец. И этот был одет в жиганском жанре пятидесятых годов. И у этого оказался весь жиганский набор. И у этого на веках оказалась надпись: не буди! Опять-таки еле заметная, ввиду азиатского разреза глаз. И этим занялись, где-то сзади. Третьим по очереди, нарисовался грузин. Гордо выкинув ствол и перо, гордо он и проследовал в руки голубых погон, почему-то всё время, усмехаясь на злобу дня. Затем появился американец, что выражалось, прежде всего, в отсутствии какого-либо интеллекта на физиономии и ковбойской шляпе на голове. У американца был с собой всего лишь на всего топор, бросив который янки с поднятыми руками и напевая на ломаном русском куплетик: «А есаул догадлив был. Он сумел сон мой разгадать. Пропадёт, он говорил. Твоя буйна голова! Пропадёт, он говорил. Твоя буйна голова!», проследовал за остальными. Кстати, стоит отметить, и это было первым, что бросалось в глаза, то, что, не смотря на национальные отличия, рожи у всех четверых были какие-то протокольные. Бандитская рожа, говорят про такие женщины.