Добро пожаловать на Аврору! - [12]

Первое, что бросалось в глаза, а точнее, в нос — это чистый воздух. Не знаю, как они этого добились, но пахло свежескошенной травой, которую окропил легкий дождь. Сам я не видел настоящую траву с детства, проведенного в Академии.

Мы молча проехали мимо трех заборов, метров по пятьсот каждый, свернули за угол и остановились у высоких ворот. Меня передали с рук на руки новому охраннику, уже в спортивном костюме, сквозь который выпирали перекачанные мышцы. Ствол у него тоже имелся. Вообще, ношение оружия было строго запрещено, но, похоже, это не относилось к частному сектору.

Качок напоминал одного из парней Руслана, но при этом вежливо представился, даже извинился, что еще раз нужно проверить документы, а потом и вовсе предложил прохладительные напитки. Отказываться я не стал и уже настроился на продолжение разговора, но он больше не проронил ни слова — то ли запас слов у него иссяк, то ли инструкции не позволяли. Прямо типовой НПС.

Посмотреть тут было на что. Саду, через который мы шли, только табличек у деревьев не хватало, чтобы получился настоящий дендрарий. Я искал в памяти подходящие слова, разглядывая растения. Береза, клен, яблоня, а вон там вроде несколько дубов рядом с беседкой. В беседке сидела женщина с книгой; у ее ног лежали два добермана, лениво проводившие меня взглядом.

Мне показалось, что шли мы дольше, чем ехали на электрокаре. Наконец в глубине сада проступили очертания трехэтажного особняка. Панорамное остекление создавало эффект, будто сад не заканчивается, а плавно переходит внутрь дома. Я долго вытирал ноги о вакуумную решетку на месте коврика, и все равно было ощущение, что обувь недостаточно чиста для этого дома. Прикинул, сколько моих комнат могло бы поместиться в этой гостиной, — выходило что-то около шестидесяти. Я даже не знал, что есть люди, которые так живут.

Тут стоял рояль, а одну из стен занимала трехъярусная библиотека с настоящими бумажными книгами. На другой стене висела картина — группа людей в одежде прошлого века, изображенная в полный рост. Судя по тем, кого я узнал, это была великолепная десятка основателей Эфира. Еще на стенах пестрели высушенные бабочки — каждая в рамке и под стеклом.

Охранник ушел, предупредив меня, что ничего нельзя трогать, и я стал изучать картину. Шесть мужчин и четыре женщины из разных стран с разными интересами и умениями. Однажды они объединились на каком-то геймерском форуме и создали величайший продукт эпохи — Эфир…

В углу картины мигала голографическая табличка с бегущими как в фильмах титрами:

Deep Reality United Games

Гейм-дизайн

Густав Магнуссон Миколай Радович

Джессика Сайерс

Кейт Скудери

МаркетингАндреас Найгард

СценарийВера Костина

Программинг

Людвиг Нильсен

Алекс Костин

3d-моделлинг

Кристина Ишутина

Директор по звуку

Винсен Молендик

— Сначала их было двое, — раздался голос у меня за спиной, — Густав Магнуссон и Андреас Найгард. Гениальный шведский программист и не менее гениальный маркетолог из Норвегии. Большие фанаты компьютерных игр. Они познакомились на комикконе в Дании, а потом уже собрали остальную команду.

Ко мне, прихрамывая, подошел мужчина слегка за пятьдесят. Строгий костюм, распахнутый на груди, лакированные туфли, седые короткие волосы, аккуратная борода, загорелое лицо. Я бы хотел выглядеть как он, когда достигну того же возраста. Ну а пока мой потертый комбинезон смотрелся на его фоне совсем убого. Даже появилось желание вернуться к порогу и устроить себе новый сеанс вакуумной очистки.

В одной руке хозяин держал стакан с виски, в другой — незажженную сигару.

— Простите, не представился — Эрик Паттерсон, — улыбнулся он и, не дожидаясь ответа, подошел к картине. — Первое распространенное заблуждение состоит в том, что все они начинали вместе. На самом же деле, сначала к команде примкнули Людвиг, Винсен и Миколай, потом русская парочка и вот этот милый чертенок с Украины, а потом уже приехали два гейм-дизайнера из-за океана. Как вам, кстати, моя коллекция бабочек?

— Перетертое крылышко дает плюс два к ловкости? — пошутил я, не успев обдумать ответ из-за смены темы.

Эрик обернулся и недоуменно посмотрел на меня. Мне стало неловко, причем больше от понимания, что я хотел бы понравится этому странному человеку, который так рассуждает об основателях, будто знал их лично, да и сам как будто живет все еще в двадцатом столетии.

— Извините, игровая деформация, бабочки прекрасны. Жаль только, подобное уже не увидишь вживую. — Ничего умнее я не придумал, но ответ его удовлетворил.

— Да, жаль. Вживую уже много чего не увидишь, но многим это и не нужно. До сих пор не могу решить, гений Алекс или злодей. — Эрик указал на высокого парня в смешных очках и вязаном свитере. — Это он предложил превратить игру в майнинг криптовалюты, создав рай для миллионной армии бездельников. Играй, мол, и получай за это деньги. Мозг человека — удивительный аппарат, вместе с виртуальной капсулой он творит чудеса. Вы знали, что от уровня интеллекта зависит скорость майнинга? Правда, чем эта скорость выше, тем быстрее мозг разрушается.

Конечно, я знал. Если первый постулат Академии Таламус о ценности реальной жизни вдалбливали с момента, как дети брали в руки смартфоны, то на страхе потери мозговой активности строилось все остальное их учение. Меня передернуло, но и тень благодарности тоже мелькнула в мыслях. Ведь если бы не детство в Академии, я бы не то что бабочек — даже березу видел бы только на скриншотах из Эфира.