Добейся меня, герой - [17]

– Просто взял и переехал? Ты там никого не знал?

– Нет. Я никого там не знал. Но познакомился со многими. Выяснилось, что у меня хорошо получается знакомиться с людьми. И это было интересно – ведь в маленьком городке, где ты прожил всю жизнь, встретить новых людей практически невозможно. В Сиэтле никто не знал меня. Никто не знал, кто мой отец, и никто ничего от меня не ждал. Меня судили только по моим заслугам, и я смог переписать свое прошлое. Я стал не дохляком из заштатного городишки, а молодым смышленым парнем, перед которым открыто будущее.

Его история взволновала Даниэль. Это же так соблазнительно – начать все сначала. С чистого листа. Конечно, с ребенком осуществить такое сложно. Но кратковременная работа у Джошуа даст ей шанс.

Даниэль наклонилась и поцеловала Райли.

– Звучит невероятно. И устрашающе.

– Единственное, что пугало меня, – это вернуться обратно, ничего не изменив. Я не мог этого допустить. Я работал больше на износ. Я ставил цели и достигал их. А потом я встретил Шеннон.

Что-то перевернулось в душе Даниэль, когда Джошуа произнес имя другой женщины. Ею овладело… любопытство. Но какое-то болезненное любопытство. Ей безумно захотелось узнать все о женщине, которая разделяла жизнь с Джошуа, о той, которая, несомненно, сделала его таким, каким он стал. Она чувствовала, что только через эту женщину сможет понять его.

– И что потом? Кто эта Шеннон?

– Она была моей девушкой. На протяжении четырех лет, пока я работал в Сиэтле. Мы жили вместе. Я собирался сделать ей предложение. – Джошуа отвернулся. – Потом она узнала, что беременна, и я решил не тратить время на помолвку и перейти сразу к свадьбе.

Даниэль знала, что у этой истории нет счастливого конца. Ведь сейчас у Джошуа нет ни жены, ни детей.

– Свадьба не состоялась, – высказала она свое предположение.

– Она хотела устроить пышную свадьбу, но сначала дождаться рождения ребенка. Я согласился. У нее случился поздний выкидыш. Почти в пять месяцев. Ты не представляешь, через какие мучения она прошла. Но восстановление было еще более мучительным. И я не знал, что делать. Я вернулся к работе. У нас была уютная квартира с видом на город, и моего заработка вполне хватало на нас двоих. Я мог ее содержать. Я делал все, чтобы она была счастлива, чтобы занималась подготовкой к свадьбе.

Даниэль понимала: Джошуа не вдается в детали, потому что для него это все еще болезненная тема. Его рассказ содержал сухие факты: он жил с любимой женщиной и собирался на ней жениться. Они ожидали ребенка и потеряли его.

Она покрепче прижала к себе Райли.

– Ей становилось хуже. Эмоционально. Она перебралась в другую комнату, а потом перестала вставать с постели. Она очень страдала. Поначалу я не задавал вопросов, потому что считал, что ей требуются обезболивающие после того, через что она прошла. Но она продолжала их принимать. И я задумался, нормально ли это. Мы даже поругались из-за этого. Она сказала, что меня нет рядом с ней, что я все время на работе, и поэтому я не вправе подвергать сомнению ее боль – физическую или иную. И знаешь… я решил, что, возможно, она права. И я отпустил ситуацию. На целый год. А потом узнал, что все гораздо хуже, чем я думал. Но когда я сказал об этом Шеннон, она разозлилась.

История казалась Даниэль очень далекой от человека, который стоял перед ней. Она не могла представить, чтобы этот мужчина переживал потерю. Чувствовал себя беспомощным.

– Она сошлась с другим, с моим коллегой. Может, у них все началось до того, как она ушла от меня, не знаю. Мы с ней не спали вместе длительное время, так что даже если и до нашего разрыва, то это вряд ли можно назвать изменой. В любом случае это не самое важное. Тот тип сидел на наркотиках. И подсадил ее.

– Это… это ужасно, Джошуа. Я знаю, какой вред они наносят. Я видела.

Он покачал головой:

– Ты вообще имеешь представление, что это такое? Когда в твою жизнь приходит красивая и счастливая женщина, а уходит сломленная наркоманка. Я погубил ее.

Даниэль попятилась.

– Нет, это не так. Это не ты, а наркотики. Это…

– Меня не было с ней рядом. Я не знал, как быть. Я не люблю трудности, Даниэль. Никогда не любил. Я не захотел остаться в Купер-Ридж и обрабатывать землю, я не захотел всю жизнь окучивать посадки, потому что это очень трудная работа.

– Ясно. И это ты, такой ленивый, переехал в Сиэтл, начал с нуля и дорос до высших должностей в компании? Я на это не куплюсь.

– В такой работе есть свой бонус. Тебе не приходится менять жизнь, когда она становится хуже, ты просто начинаешь больше работать. И успокаиваешь себя тем, что больше зарабатываешь, что делаешь лучше свою жизнь и жизнь другого человека, даже если позволяешь этому человеку лежать на диване и медленно умирать, ожидая твоей помощи. Я себя убедил, что все, что я делаю, важно. А это оказалось наихудшим проявлением нарциссизма, Даниэль, и я не собираюсь себя оправдывать.

– Но это в прошлом… У тебя исключительные обстоятельства. Сейчас ты другой. И… не все отношения заканчиваются так.

– В этом и проблема. Ты меня не знаешь. Я тебе даже не нравлюсь, а ты пытаешься наладить мою жизнь. Ты пытаешься меня убедить, что я должен дать отношениям еще один шанс. Это твое первое побуждение, хотя, по сути, тебе безразлично. Мой отец не может остановиться. Поэтому я так поступил. – Он указал на нее рукой. – Я устроил этот спектакль, потому что он в своем упорстве дошел до того, что разместил объявление в газете. Потому что он не слушает меня. Он знает, что моя бывшая девушка – наркоманка, что я чувствую свою ответственность за то, что она скатилась на дно, но он все равно хочет, чтобы я жил его жизнью.