До вечера пятницы - [8]

цвет кожи.

- Оййй, как не стыдно, - ответил Нэш, которого это, по всей видимости, забавляло, -

Полагаю, твой папочка все еще ноет, что его белая девушка вышла замуж за чернокожего

мужчину. Рэйлен, прошли годы. Он действительно должен жить дальше. Моя мамочка

думает, что он имеет право.

Окей, вау. Небольшой городок был на самом деле очень, очень маленьким.

Нэш посмотрел в мою сторону.

- Тебе нужно помочь найти твой класс? - спросил он.

Но Рэйлен не сдавалась.

- Ты позволяешь ему говорить со мной в таком тоне? - спросила она Уэста.

17

- Ты начала это. Он только что закончил, - ответил Уэст.

- С меня хватит, Уэст! - сказала она резко, затем сорвалась и убежала.

Все, чего я хотела на данный момент, оказаться в своем классе. Я потянулась к карте, которая лежала у меня в кармане, и расправила её, чтобы выяснить, куда я должна была

направиться. Забыв про свои дрожащие руки. Я хотела скрыться подальше от этого места.

Подальше от Уэста.

- Какой у тебя первый урок? - спросил меня Нэш.

- Она не говорит. Рэйлен тебе не врала, - сказал Уэст, позади меня.

Я действительно не хотела смотреть на них, но я ничего не могла с собой поделать. Я

оглянулась и посмотрела на Уэста: я должна была удостовериться. Голос был тот же, хотя

я и не видела его лица. В глубине души я по-прежнему цеплялась за небольшую надежду, что парень, который поцеловал меня, был намного лучше, чем тот, что стоял позади меня.

К сожалению, при свете, он выглядел еще более совершенным, чем в темноте. Я резко

отвернулась от него, прежде, чем он заметил, что я смотрю на него. Я ненавидела его. Я

ненавидела каждого, кто поступал с людьми так, будто их чувства не имели значения.

- Ты такой родилась? - спросил меня Нэш, но я хотела, чтобы он сдался. Я не знала, что с

ним делать. Он был очень милым, но я не хотела с ним разговаривать.

Уэст сделал движение и встал передо мной, со скучающим видом. Тот факт, что его

девушка только что порвала с ним и убежала, казалось, вообще не имелся на шкале его

важности. Он выглядел бездушным, поскольку так отреагировал.

Я мельком взглянула на него, и обнаружила, что его темно-синие глаза смотрят на меня. У

него были длинные ресницы. У него были не такие потрясающие глаза, как у Нэша, я была

уверена, что таких глаз, как у Нэша не было ни у кого, но в глазах Уэста было что-то, что

я упустила в тот вечер пятницы. Боль, страх, отрешенность. Снова, то же самое я видела в

своих собственных глазах каждый раз, когда смотрела в зеркало.

- Черт, вблизи она вообще красотка, - сказал Уэст, наклонил, голову изучая меня, - Это

заставляет меня не волноваться о том, что она не может говорить.

Он смотрел на меня, так, как если бы никогда не держал в своих больших руках мое лицо, тогда в пятницу вечером. Живот стал болезненным. Я знала безумие и жестокость. Я жила

в этом. Я была свидетелем этого. И я боялась этого. Если бы не боль и страх в его глазах, я бы дала ему пощечину. Но я хотела уйти от него подальше. Он не был хорошим

человеком. Что-то разрушало его. Когда я сделала выбор - не говорить, чтобы справиться

со своей болью, он выбрал целью справиться со своей - причинять боль другим.

- Она немая, придурок. Не глухая, - рявкнул Нэш.

Кривая ухмылка коснулась рта Уэста, но не задела его глаз. Разве его друзья не видят

этого? Разве они не знают, что он скрывает боль, которая преследует его, и в итоге сделала

его таким ужасным человеком?

- Не обращай на меня внимание, сладкая. Я козел, - сказал он, как будто извиняясь.

18

Но за что он извинялся? За то, что целовал меня? За то, что изменял своей девушке? За то, что все считали его бессердечным придурком, за те слова, что он произносил?

Те, кто был однажды сломлен, был неисправим. Я знала это, слишком хорошо. Любой, кто

попытается исправить его, потерпит крах. Но люди не рождались жестокими. Жизнь их

делала таковыми. По крайней мере, так мне говорил один из моих психологов, когда

пытался поговорить со мной о моем отце.

Я высоко подняла голову и отошла от Уэста. Жесткий взгляд, которым я одарила его, был

красноречивее всех слов. К счастью, он понял намек, развернулся и ушел прочь. Я долго

смотрела ему вслед, интересно был ли кто-то, кто знал, что с ним происходит.

Кто-то, кто знал правду, скрывающуюся за его жестокостью. Его девушка явно не знала, иначе бы она не порвала с ним, вот так. Он держал себя уверенно, не обращая внимания на

поворачивающиеся в его сторону головы, и я догадывалась, что никто даже не

предполагает, что там, в глубине, было что-то еще.

Но, несмотря на то обилие новостей о нем, что он был возмутителем спокойствия и, несмотря на то, что я хотела ненавидеть его, я слышала, как он разговаривал со своей

матерью. Слышала, как он говорит, что любит её. Слышала в его голосе боль.

- Даже не думай, - предупредил Нэш, который все еще стоял рядом, - Уэст плохой. Да, он

один из моих лучших друзей, но для таких девушек, как ты, он яд. Он не забоится ни о ком

столько, сколько заботится об Уэсте.

Нэш не должен беспокоиться. Я не собиралась приближаться к Уэсту. Мы были близки

только один раз, и он даже, кажется, не помнил об этом. В отличие от меня, он не думал