До смерти здоров. Результат исследования основных идей о здоровом образе жизни - [71]

Почему природа не снабдила нас такой способностью? Как жаль. Только подумайте обо всем, что мы могли бы сделать в состоянии полусна. Обо всех счетах, которые можно было бы оплатить, обо всех редакционных совещаниях, на которых можно было бы присутствовать, обо всех концертах, на которые можно было бы сходить с детьми.

Вместо этого мы обречены закрывать глаза, открывать рот и умирать для остального мира. Ненавижу сон. Треть своей жизни я пускаю слюни на подушке.

Джули, напротив, большая любительница поспать. Сон – ее любимое занятие. О хорошем сне она рассказывает с таким же восторгом, как поклонник джаза о соло Майлза Дэвиса в The Blue Note[184]. Она могла бы проспать четырнадцать часов кряду.

Джули так зациклена на сне, что считает недостаток сна причиной любого недуга. Простуда, грипп, инфекция, содранный локоть – тебе просто нужно больше спать, говорит она.

К моему сожалению, она недалека от правды. Все больше и больше исследований показывают, что недосыпание смертельно опасно. Оно способствуют развитию сердечных заболеваний и гипертонии, подавляет иммунитет. Каждый год в США происходят 100 000 аварий из-за того, что водитель заснул за рулем. Недосыпание ослабляет наши когнитивные способности, снижая IQ и способность сосредоточиваться. Оно стоит американской экономике 63 миллиардов долларов в год.

Ночью я сплю около шести часов и значительную часть дня чувствую себя, словно мне на голову давит десятикилограммовая гиря.

Вот пример этой моей усталости. Последние несколько недель я засыпаю, читая книги сыновьям. К чести своей, могу сказать, что это не мешает мне прочитать книгу полностью. Разве что сюжет становится более абсурдным.

Я не знаю, что значит «пожарный шкаф третьей категории сложности», но когда слышу, что начинаю нести отсебятину, то понимаю, что задремал. Я стряхиваю сон. Потом засыпаю.

Возможно, я был бы в гораздо большем восторге от сна, если бы умел спать. У меня просто нет таланта Джули. Я храплю, поздно ложусь и, оказавшись, наконец, в постели, не могу уснуть. Это те чудовища, которых мне предстоит повергнуть.

Беспокойная ночь дома

Джули всегда говорила, что мой храп можно сравнить с шумом садового пылесоса. К тому же во сне я брыкаюсь, как будто у меня судороги. И я склонен несправедливо занимать ее часть матраса, даже если мы делим огромное ложе в отеле.

Так у нас появилась постыдная тайна, которую я сейчас открою. Надеюсь, вы нас не осудите. Мы редко спим вместе. Я имею в виду не секс. Я имею в виду полноценный сон.

Лет пять назад Джули сказала, что с нее хватит. Теперь я по возможности должен искать себе другое место. И все чаще провожу ночь в домашнем кабинете.

Пару месяцев назад The New York Times опубликовала статью о раздельном сне. Мы следуем тренду. Исследование Национальной ассоциации домостроителей показало, что к 2015 году в 60 % домов будут спальни с двумя кроватями.

Пока это табу. Слишком по-викториански, на современный взгляд. Что до меня, то я рад, что не приходится ничего скрывать. Джули долго сопротивлялась, но в последние годы стала более откровенной. Мы оба видим преимущества. Ей не приходится слушать мой храп, а я могу ложиться спать, когда захочу, и не бояться, что потревожу ее.

Поэтому я не уверен, что мы когда-нибудь вернемся к совместному сну. Но в любом случае мне нужно устранить причину нашей ночной разлуки – храп. С храпом связывают множество ужасных проблем: не только усталость, но и заболевания сердца, депрессию и автомобильные аварии.

Храп возникает, когда ваши дыхательные пути закрыты: оттого что язык западает назад, сквозь носовые ходы поступает недостаточно воздуха или ткани глотки слишком мягкие.

Храп также может быть симптомом апноэ, более опасного состояния, когда дыхательные пути блокируются и дыхание останавливается на несколько секунд, если не минут.

Я встречаюсь с доктором Стивеном Парком, автором книги Sleep, Interrupted[185], ведущим непримиримую борьбу с храпом. Он хочет взглянуть на мои дыхательные пути. Я вздрагиваю, когда он засовывает свои инструменты в нос и в горло.

Он cадится на табурет и делится новостями. У меня искривленная перегородка, говорит доктор Парк. Сильно искривленная, буквально зигзаго-образная, как Ломбард-стрит в Сан-Франциско.

– Действительно непростой случай, – поясняет он. – Очень сложная геометрия.

И замечает также, что я отношусь к категории дышащих ртом, а я говорю себе, что это диагноз, а не повод для обиды.

– Я сразу могу сказать: простого решения не существует, – заключает доктор Парк. – Среднестатистического храпуна ждет долгий путь.

В течение следующих двух недель я перепробовал не меньше двадцати средств. Среди них…

Теннисный мячик

Храп сильнее всего, когда вы спите на спине. Язык, западая назад, препятствует поступлению воздуха в дыхательные пути. Лучше спать на боку. Одно из классических средств – прикрепить теннисный мячик к пижаме на спине.

Я не умею обращаться с иголкой, но знаю, как пользоваться скотчем, и приклеиваю к футболке мячик с символикой Открытого чемпионата США.

Проблема в том, что это не мешает мне спать на спине. Наверное, если бы я был принцессой из сказки про горошину под перинами, мне не позволили бы выйти замуж за принца. Мне слишком комфортно в некомфортных условиях.