До поворота (Кровавый Крым) - [28]
— Сашок, колись, ты чем юриста накормил? — Мила подозрительно принюхивалась к начинающей пованивать курице, — Этим?
— Ну, ношпой, монелез у него. Сам сказал, усрался весь, — скинув обглоданные косточки под лавку, Сашок потянулся за следующей порцией. — в аптечке из машины, ее там много… — он рыгнул, поковырял в зубах, — белая такая и воняет.
— Ну-ка, покажи, — внимательно осмотрев этикетку, Мила открыла крышку и высыпала на ладонь пару кругляшек, — Пиз-дец! Героин кажется. Это отдать надо. Бек с нас три шкуры сдерет… или с них со всех. Бедный Жора! — усмехнувшись чему-то своему, она весело укусила потрепанное мясо. — Девять надо отдать, а одну мы потеряем, — она весело подмигнула Славе. Сейчас Мила больше всего была похожа ни детскую игрушку-зверушку или любимого, слегка отощавшего хомячка. Перекатывающиеся коричневые щечки со слегка лоснящейся от жира кожей оттенял легкий пушок, смешно встопорщенный солнечным светом.
Поезд тащил и тащил вперед, а воздух — даже не воздух, а окружающий эфир — липко держался за землю. Было очень трудно прорываться сквозь вязкое прозрачное тело мирового эфира вслед за неповоротливым поездом. Слава попытался ущипнуть себя за ухо, но эфир сопротивлялся и ухо оставалось вне досягаемости. «Как на солнце перегрелся, — нечаянно вспомнилось детство, далекое-предалекое, в деревне у бабушки, — сейчас бы мороженного». От этой мысли сразу резануло в животе…
— Тебе плохо? — Мила нежно провела рукой по его покрывшемуся потом лицу, — потерпи, это полуфабрикат. Если сразу не кинулся, будешь жить. Просто расслабься. От него дня два тащит, если жрать. Это не очищенный. Здорово тебя долбануло, мы почти приехали…
— При?.. — Слава разглядывал непонятно откуда взявшихся людей, их было неприятно много. Сашок, оказывается, вовсе не развалился на пустой лавке, а сидел тихонько, зажатый в углу, между толстой теткой и тощим высохшим дядькой, и спал. Поезд натужно дернуло, пахнуло духотой, зноем и чем-то еще очень муторным, люди засуетились, пробираясь на выход. За окном проплыли театральные декорации — витой камень, ослепительно-белый гипс, круглая тумба с афишами — на фоне шелкового открыточного моря. Декорации двигались, словно обреченные фигурки в тире, и вдруг замерли.
«Тир испортился,» — понял Слава. Он с удивлением оглядывал сказочный город своей мечты: набережную с белыми кораблями, улицы, очерченные, как на детском рисунке, двухэтажными домами — брусчатка, цепи, музей Айвазовского, сплошные «Алые паруса» и Зурбаган. Цветные вывески — время нэпа, киоски, жалкие, временные строения под навесами, умирающие каждый вечер и каждое утро оживающие вновь, как насекомые неизвестной породы… И запах сосисок. Вот оно что! Как я сразу не понял!.. Недаром все так похоже на декорацию. Это все и есть декорация, настоящий только гипс, он дешевый, а вместо камней — картон, голимый картон! И стекло, наверное… Но стекло можно разбить. Разбить! РАЗБИТЬ!!! Вот она, чертовка, ублюдок африканский, кикимора: она меня заманила… Куда? ВНУТРЬ ОГРОМНОГО ХОТ-ДОГА! И сейчас будет жрать. Не на того напала, сука!.. Вместе с решением пришло спокойствие, Слава почти равнодушно ударил туда, откуда на него испуганно смотрели огромные темные глаза.
— Ты что?! — не замечая потекшей из разбитого носа крови, Мила ощетинилась, вся готовая к отражению следующего удара. «У нее был нож!» — Слава тупо уставился на зажатую в ее смуглой руке сосиску с хлебом:
— Откуда у тебя деньги? Ты опять что-то украла? — его кулак, плохо собранный и мягкий, ударил наотмашь и не попал. Ноги окончательно подкосились, и Слава осел на бетонгный парапет соломенным мешком. — В голове моей опилки, да. Но ворчалки и сопилки… иногда… Да!
— На-ка, лучше пивка попей! — Сашок поднес к трескающимся губам мокрое горлышко бутылки, — Попей-попей, полегчает…
— Ты зачем детей бьешь? Детей бить нехорошо, некрасиво! — привалившись к грязному рюкзаку на раме, промямлил какой-то непонятный тип, похожий на жука-скарабея. Слава отметил, что пиво Сашок брал именно у него и что их, таких людей, много — гора сваленных вещей неприятно напоминала навозную кучу, увенчанную зачехленной гитарой.
— Где же ты такую загорелую подхватил, да еще без паспорта? — нудил скрабей-навозник.
— Да ладно, мужик, отцепись от человека, — сдунув с сосисок песок, Сашок протянул одну другу, — паспорт-фигаспорт… Мы тут все родственники. А это наш старший брат. Ну, двоюродный. Тебе-то что? Каникулы у нас. Понял?
Не торопясь, мужик-скарабей поднялся, стряхнул с задницы пыль и направился в сторону, где высокая тощая девица в нескладных очках утешала Милу. Важно обняв девушек за плечи, мужик заговорил с подошедшим милиционером.
— Зря ты, — привалясь рядом и закуривая, сказал Сашок. — Баб, их конечно, бить надо. Но за дело, а не просто так. Проси теперь у ней прошенья! Тьфу, — он наигранно сплюнул. — Ты ее для этого спасал? Эй, ты че, ты опять отъехал, что ль?! Ты, это, держись. Еще час до катера. Смотри, не сдохни!
Оставив Милу с высокой девушкой в тени на лавке, странный мужик подошел к кассе, заглянул внутрь и что-то спросил. Испытывая неловкое чувство раскаяния, Слава поднялся и, пошатываясь, побрел в тень, тяжело сел на скамейку рядом:
Хакер Дмитрий Горев попадает «в переплет»: пытается взломать файлы фирмы «Мерлин-пресс», которой сам же всучил бракованный компьютер, за ним в погоню устремляется парочка бандитов, известных в определенных кругах как Боцман и Капитан. Спасаясь, Дмитрий и его друг Толик непостижимым образом попадают в другой мир, где царят иные законы, где можно встретить дракона и не узнать его, где рядом с людьми живут существа, произошедшие от обычной картошки, и где, к радости Димы, есть тоже «пьютеры», правда весьма необычные.
Романом «Отряд „Омега“» талантливый московский писатель Кирилл Якимец открывает сериал фантастических произведений «Войны и миры». Действие романа разворачивается в мире, параллельном нашему. Две космические державы, Византийская империя и Османская конфедерация, борются за господство в обитаемой вселенной. Внезапно в их борьбу вмешивается третья сила… Лейтенант Янычарского корпуса Василий Гирей, и его подруга, византийская принцесса Ольга, спасают свой мир от кровожадных захватчиков… Правда, ценой почти полного разрушения всего мирового порядка.
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА: Опубликованная в 1928 году повесть Филипа Ноулана «Армагеддон-2419» в наши дни изрядно подзабыта. Между тем именно в ней впервые появился Энтони Роджерс, фигура для американцев культовая, герой многочисленных комиксов, художественных фильмов, а теперь и компьютерных игр. Так что без этой повести картину мировой фантастики вряд ли можно считать полной.
С научной станции, исследующей черную дыру, получен сигнал бедствия. К ученым отправлена спасательная экспедиция.
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Боргус Никольсен остается загадкой в истории советской фантастики. В 1924 и 1927 годах этот неизвестный писатель со «скандинавским» псевдонимом опубликовал авантюрно-фантастическую дилогию «Глориана» и «Массена» о невероятных приключениях американца Джека Швинда, укравшего аппарат невидимости — и после буквально растворился в воздухе, как и его герой. Теперь, в серии «Polaris», оба романа Боргуса Никольсена возвращаются к читателям.