До последнего вздоха - [11]

Если быть совсем честным, Вадим тоже не слишком радовался возможной Славиной женитьбе. Вадим был неплохим художником, картины, которые он выставлял на интернет-аукционах, раскупались хорошо, особенно за границей. Но это были совсем не те деньги, что у Славы. Совсем не те.

– Ну почему же только из-за денег? – поддел он тогда сестру. – Слава – мужик видный, красивый.

– Она оберет его до нитки! – Вика чуть не рыдала. – Оберет до нитки и доведет до инфаркта, вот увидишь. Я таких щучек знаю…

Он не представлял, откуда сестра может знать «таких щучек». Разговор с ней тогда его жутко раздражал, и он быстро распрощался. Впрочем, его раздражали все разговоры с сестрой.

Рассматривать фотографии Ирины было неловко, словно он делал что-то постыдное, недопустимое после гибели Славы. Вадим открыл папку с документами и очень скоро понял, что самостоятельно разобраться в них не сможет.

Здесь лежали копии различных договоров за два десятка лет, копии платежных документов, еще какие-то бумаги с печатями.

Можно обратиться к Володе Осокину, тот наверняка найдет подходящего человека или сам объяснит, за что и кому Слава переводил деньги. Но этого Вадиму делать не хотелось. Не потому, что он не совсем доверял Осокину, а так, на всякий случай.

Нужно найти постороннего незаинтересованного человека.

Неожиданно и громко зазвонил городской телефон. Вадим помедлил, снял трубку.

– Ты здесь? – обиженно проговорила Вика. – Ты же сказал, что уедешь.

– Я передумал. – Меньше всего ему хотелось сейчас слышать ее голос.

– Что ты там делаешь?

– Разбираю Славины бумаги.

– Зачем?

– Послушай, Вика, – опешил он, – его убили вчера, ты забыла?

– Но… что ты хочешь найти в бумагах?

– Если ты думаешь, что я пытаюсь отнять у тебя копеечку, ты ошибаешься. – Он закрыл глаза, как будто это могло помочь избавиться от ее голоса.

– Вадик, ну как ты можешь?! – Ее обида была так велика, что он уже собрался в ней утонуть. – Ну как ты можешь?.. Как я могу о тебе такое подумать?! Ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты единственный на свете, кому я могу доверять.

– Ты вполне можешь доверять Николаю.

– Ты мой единственный родной человек…

– Ладно, Вика, прости, – перебил он. – Я неудачно пошутил.

Он опустил трубку стационарного «панасоника», поправил косо висящий провод.

Слава к сестре относился с юмором, его она почему-то никогда не могла вывести из себя. Впрочем, Слава умел скрывать эмоции, иначе не заграбастал бы столько денег.

Вадим задумался. Вообще-то хотя бы приблизительную сумму на Славиных счетах неплохо бы узнать. Наверное, в этом может помочь Осокин, но звонить Осокину не хотелось.

Викиному мужу тоже не хотелось звонить, но других вариантов Вадим не видел. Николай ответил сразу, шум в трубке свидетельствовал, что он в машине. Это было хорошо, Вадиму не хотелось, чтобы разговор велся при Вике.

– Коля, ты не можешь найти мне толкового бухгалтера? – спросил Вадим. – У Славы куча бумаг в электронном виде, я сам не разберусь.

Николай замялся, Вадим понимал, почему. Просьба директора всегда является неформальным приказом, а на этот счет Николай был крайне щепетилен.

– Я заплачу.

– Ясно, что заплатишь. Не уверен, но попробую, – пообещал Николай.

Вадим снова сел за компьютер, понял, что устал до отупения, сунул ноутбук в рюкзак, запер квартиру и поехал домой.

То ли от недосыпа, то ли еще от чего, его познабливало. Впрочем, это вполне объяснимо, лето в этом году стояло такое холодное, какого не помнили даже старожилы.

15 июля, среда

Смутное беспокойство опять тянуло к месту взрыва. Он понимал: ехать нельзя, опасно, трудно опознать человека, которого встретил однажды, но куда проще вспомнить того, кого встречал несколько раз. И все-таки он поехал.

Приближаться к дому не рискнул, стоял на другой стороне улицы, стараясь мысленно вновь проделать прежний путь. Улица была пуста. Немудрено, увеселительных заведений здесь нет, ночных магазинов тоже, а добропорядочная публика давно дома. К тому же сразу за домами начинается территория железнодорожной станции, обнесенная сплошным забором.

Тихо хлопнула дверь подъезда почти напротив места, где он стоял. Его не могло быть видно, он почти прилип к толстому стволу удачно растущего дерева. Щупленькая фигурка постояла на крыльце, шагнула вбок, в кусты.

Он пригнулся, незаметно отступил к чьей-то припаркованной рядом машине, свернул во двор, удаляясь от человека в кустах. Обошел квартал, выйдя к противоположной стороне дома. Почти прижимаясь к стене, начал приближаться к кустам, где еще мог находиться любитель ночных прогулок.

Из-под ног с мерзким шипением выскочила кошка, рядом бесшумно метнулась другая. Он замер, стараясь дышать неслышно. Через несколько минут знал: бабка впереди кормит кошек.

Он аккуратно и медленно отступил. Садясь в машину, понял, что чувство тревоги исчезло. Бабка могла видеть его в ту ночь, он переходил улицу как раз напротив. Ну и черт с ней, это не опасно. Во-первых, они едва ли когда-нибудь встретятся, а во‑вторых, бабка – не фээсбэшник, чтобы разглядеть его ночью и запомнить с первого раза.

Телепин постарался подняться тихо, но Вику все-таки разбудил.