Когда Виктор поднялся с колен, то обнаружил, что вокруг него нет ни одного аборигена. Все куда-то испарились, а он остался один сам с собой посреди камышового поселка. Ведь он-то собирался посидеть с ними, попытаться подружиться, чтобы выудить себе на ужин, что нибудь кроме сушеных лягушек. Кроме того, необходимо было добыть хоть какую нибудь информацию о своем месторасположении. Хотя, как этого добиться, он никак себе не представлял. Как перевести русский на этот долбаный язык кваканья, ему еще предстояло сообразить.
Но никого нет, значит, и перевод откладывается. На самом деле! Не бегать же в ночи по болоту в их поисках. Лучше дождаться утра, а там видно будет.
С этими мыслями, на голодный желудок, он прилег на собранные для костра веточки, подпихнув под голову запасы мха, моментально крепко уснул, убаюканный лягушачьим хором и усталостью трудного дня.
Однако утро настало далеко не добрым. Потому что, проснувшись, он обнаружил, что и руки, и ноги его накрепко связаны. Да так, что совсем за ночь отекли.
Резко подергавшись, он сумел оказаться на спине, чтобы увидеть своих пленителей. Конечно же, как он и предполагал, ими оказались те же самые болотные лягушатники.
«Неужто я вчера поджег их большую ценность?» — подумал он, стараясь припомнить, что именно он побросал в костер. Но вспоминались только никчемные палочки и корни. Правда, еще пару кривых плошек подкинул. Но из-за этого завязывать руки-ноги гостю верх свинства.
— Эй вы! — заорал Виктор во все горло. — Чего это вы творите-то? А ну-ка, как завязали, так и развязывайте.
Хотя чего горло драть, если ни бельмеса не понимают, вспомнил он давешние неудачные переговоры со стариком. Тут же решил, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. С этой мыслью он напряг плечи, рванул в стороны из-под себя кисти и разорвал в ошметки что их держало.
Этого оказалось достаточно, чтобы поднялся дикий визг окружающей толпы.
Виктор, не обращая на них внимания, зло схватил веревочки, охватывающие его лодыжки и, не заморачиваясь развязыванием узелков, просто рванул их тоже в клочья, встал во весь рост. А это действо перевел визг в стойкий рев на высоких тонах.
В первых рядах публики сразу оказались самые высокие лягушатники, да еще вооруженные толстыми дубинками с каменными оголовьями. У других в лапках появились, разной длины и ширины, костяные ножи. Вся эта армия явно намеревалась сейчас атаковать. Его, любимого?
Виктор от такого гостеприимства просто озверел. Он огляделся по сторонам и заприметил неподалеку свою острогу, которым завалил здоровенного хищника, не то что эту мелюзгу.
Одним прыжком он оказался рядом со своим грозным оружием, схватил его и, злорадно ухмыляясь, двинулся в сторону неприятеля.
Он не собирался их всех кончать прямо тут, и сейчас. Поэтому, он направил на них тупой конец остроги с намерением оттаскать парочку другую агрессоров в назидание остальным.
Дружная атака лягушатников сразу же захлебнулась, когда первые ряды попали под вентилятор его остроги. Вторые ряды вяло пошевелились в его сторону, но тут же были смяты двухметровой палкой Виктора.
Теперь вокруг него валялась болотная армия, побросав оружия, стоная, и зажимая места тела, познакомившиеся с грозной палкой пришельца.
Виктор понял, что сражение выиграно. Что пора уходить по-английски, не прощаясь. Но, с другой стороны, обидно просто так, без контрибуции. Хотя бы нож забрать, чтоб заострить острогу. Да и в хозяйстве пригодится.
Поэтому, он бесцеремонно стал подбирать побросанные костяные ножи, небрежно разглядывал их, как товар в скобяном магазине.
Наконец, он подобрал для себя из имеющегося «товара», самый широкий и длинный, а для хозяйства небольшой узенький.
Оба ножа воткнул за пояс.
Еще, он наткнулся на поверженного дохлятика, у которого оказался небольшой кожаный мешочек, полный склизких гадостей.
Все содержимое мешочка брезгливо высыпал на самого хозяина, а мешочек запихнул в карман.
Тары Виктору в этом мире не хватало.
Затем, опираясь на острогу, как на посох, побрел в сторону болота.
Зрительная память Виктора не подкачала. Вскоре он выбрался по тому же броду туда, откуда пришел: на большую кочку. Завиделась его путеводная река.
И путешествие с приключениями продолжилось.
Заболоченная пойма к вечеру сменилась бескрайней долиной, покрытой уремой. Легкий сизый туман колыхался над кронами лесистой низменности, в основном состоящей из осины, редких дубков и зеленых куполов черемухи. Вдали розовели, вроде, олеандры.
Подойдя к деревьям поближе, разглядел среди них чешуйчатых незнакомых ему. Тут уже попался новый вид незнакомой растительности; с одним узким стволом. Эти были выше, издали напоминали иву, с веток которых свисали до травы длиннющие зеленые отростки. И их стволы были покрыты аналогичной острой чешуей, но гораздо крупней и редкой.
«Что это за чудеса природы?» — удивлялся Виктор, дергая за свисающий отросток. Но любование диковиной сразу уступило место прагматичности, как только заприметил неподалеку стаю черных птичек, оккупировавших кусты дикой смородины.
Виктор сразу решил устроить там привал, чтобы вновь поужинать дарами природы. Подумав, решил, что про запас тоже нужно насобирать.
