Дневники Зевса - [87]

Битва с Тифоном. Время бессилия

Тем временем Тифон, сбитый с толку нашей уловкой, обшаривал море, крутясь на своем хвосте. Он опустошал побережья, крушил суда, обезображивал острова и, не переставая искать нас, уносил свое бешенство и разрушения все дальше. У нас появилась возможность перевести дух.

Только моя дочь Афина не стала ни в кого превращаться, что позже принесло ей великую славу. Истина же в том, что она бежала не менее поспешно, чем и все мы, и, подобно нам, искала какое-нибудь животное, чтобы в нем укрыться. Самый облезлый осел, самая глупая цесарка и даже навозный жук, поглощенный своим неопрятным занятием, удовлетворили бы в тот момент ее чаяния. Но ни одно насекомое, ни одно пернатое, ни одно четвероногое не согласилось ее принять. Разум, даже смятенный, не может обитать в теле животного. Так что она проявила доблесть поневоле. Когда первый страх миновал, Афина встала с копьем в руке перед козлом, в котором я скрывался, и обозвала меня презренным трусом.

— Ты, царь богов, позволишь отнять у себя владычество над миром и оставишь без защиты смертных и бессмертных? Ты, мой отец, будешь блеять, ожидая, пока это чудище не завладеет всем? Взгляни, как оно буйствует на горизонте, готовое вернуться сюда. Даже если тебе суждено пасть, неужели лучше пасть козлом, чем богом?

Должен признать, что именно Афина побудила меня к действию. Есть такие женщины: когда несчастье обрушивается на ваши народы, они первыми возвращают себе холодную голову. Я избавился от своего нелепого обличия и достал пучок молний, припрятанный под деревом.

— Ну, кто со мной? — крикнул я.

Я увидел ворона, что сидел на тополе, выискивая блох у себя под крылом. Увидел ибиса, осторожно прятавшегося за быком. Я поискал в глазах этого быка хоть какую-нибудь искорку, знак огня; но нет, Гефест пока проявлял крайнее миролюбие. Моя супруга увлеченно паслась неподалеку, щипля траву. Может, хоть Афродита меня подбодрит? В водах Нила блеснул серебряной молнией линь и снова исчез. А как же Арес, мой неистовый Арес, и Артемида, моя охотница? Большая кошка сидела неподвижно и задумчиво, обернув лапы хвостом; кабан бежал трусцой к своей залежке, опустив рыло к земле. Я был один. Со мной остался только Разум.

Мне требовалась храбрость под стать моему страху. Я пересек море и, опасаясь, что молний окажется недостаточно, прихватил мимоходом в Навплийском заливе большой золотой серп, которым Крон воспользовался, чтобы изувечить своего отца. «Ведь этот клинок смог некогда поразить само Небо, а его сейчас и загромождает собой Тифон...» Слишком поспешное вдохновение. Этот серп был запятнан кровью несчастья. Уран выковал его, как ему казалось, на благо человека, но Судьбы обратили серп против него самого. Афине следовало бы мне об этом напомнить, но она была не столь уверена в себе, как хотела показать. Ужасный Тифон с ревом двигался нам навстречу.

Я загромыхал во всю мочь. Поскольку шаровые молнии отскакивали от чешуи чудовища, я стал целиться ему в глаза, крылья, брюхо. Грохот нашей битвы разносился от звезд до Тартара. Хватит ли мне перунов, чтобы одолеть подобного противника? Я чувствовал, как истощается запас метательных снарядов в руке. Тифон, стараясь меня ослепить, наносил ответные удары, плевался раскаленными камнями. Афина отбивала их Эгидой, но как долго она еще продержится, защищая нас обоих? Наконец, прицелившись получше, я попал Тифону в лоб и серьезно его ранил. Ошалевший, оглушенный, обожженный, испуская рев, превосходивший диапазон всего, что было слыхано прежде, он бросился наутек, пересек Малую Азию и рухнул на рубежах Аравии.

Я погнался за ним, потрясая серпом Урана, чтобы добить, но слишком рано решил, что одержал победу. Тифон обхватил меня всеми своими шестью гигантскими ручищами.

Долго-долго земля ходила ходуном в этой части света. Он подмял меня под себя. Я отбивался от хватки его бесчисленных пальцев, от этих обвивавших меня змей. Я задыхался под Тифоном. Ему удалось выбить у меня серп и завладеть им; я с ужасом ждал, что меня постигнет участь Урана. Но может, Гея плохо наставила своего ужасного отпрыска или же чудище, состоящее из клубков рептилий, просто искало источник жизни в другом месте? Я почувствовал, как лезвие серпа кромсает мои локти и лодыжки. Тифон выдрал мне сухожилия. Я не мог встать, двинуться, даже шевельнуть кончиком пальца.

После этого Тифон сграбастал меня и утащил в пещеру на склоне горы Тауро, на Сицилию.

Что касается моих вырванных сухожилий, то он завернул их в медвежью шкуру и отдал на хранение своей сестре Дельфине — чудищу женского пола, которая была очень на него похожа.

Эта Дельфина, вместе со свертком из медвежьей шкуры, тотчас же достигла Дельфийской долины и заменила Пифона, захватив оракул от имени Великой праматери.

Гея добилась-таки своего. Потеряв способность передвигаться и действовать, я был брошен в одну из пустот Земли и не видел выхода из своего несчастья. Царь богов познал бессилие.

Хитрость Гермеса. Одураченная Дельфина

и возвращенные сухожилия. Поражение Тифона

Однако Афина, видевшая все, снова кинулась в Египет, чтобы рассказать богам о случившемся. Они осыпали Афину упреками за то, что она подбила меня на эту злосчастную авантюру; Афина же стыдила их за то, что они ничуть не помогли мне. Гермес, выступив на своих длинных ибисовых ногах, положил конец перебранке.