Дневники «сепаратистов» - [23]

В конце сентября заметно похолодало — на несколько дней город охватила стихия. Ураганный ветер в придачу с дождем… Утро. На улице немного поутихло, ливень сменился мелким дождем. Обычно люди не любят такую погоду — мокро, холодно, серо, грустно…Но я вовсе не вижу поводов для грусти — это самая настоящая осень. От дождя и ветра спасет зонтик, от холода — любимое пальто, а яркий шарфик, сумочка или просто пожелтевший листик внесут краски в кажущуюся скучной на первый взгляд осеннюю палитру. По — этому для меня осенний дождик совсем не повод отказываться от прогулок. Уже недели три в нашем городе почти тихо, лишь иногда слышны автоматные очереди и одиночные выстрелы, но по сравнению с тем, что было раньше, сейчас тишина. Город заметно оживился — на улицах гораздо больше машин, кое-где даже работают светофоры, открываются магазины, обновляются товары, повсюду много людей… Я снова прогуливаюсь по своей любимой аллее. Дерево, которое задел снаряд, спилили и вывезли. Правда, на дорожках снова разбросаны ветки, но это уже скорее последствия не обстрелов, а сильного ветра.

Стекол на тропинках уже гораздо меньше, чем было. Мой взгляд невольно ищет то самое кресло, которое так крепко врезалось в память. Но, увы, его здесь нет. Неужели это был плод моей измученной, утомленной фантазии? И правда: кому и зачем нужно было выносить на аллею обгоревшее кресло? Я уже почти сама себя убедила, что никакого кресла и не было, и даже фото, сделанное мною на телефон, казалось мне выдумкой. Но неожиданно мой взгляд привлекло яркое пятно на дороге рядом с аллеей. Это была красная тряпочка, как бы предупреждающая водителей: «осторожно, воронка!». И привязана эта тряпочка была … к чему бы вы думали? — к тому самому обгорелому креслу. Я невольно улыбнулась. Отчего мне вдруг стало так радостно? Ответ пришел, когда аллейка осталась позади, и я уже шла по одной из моих любимых улиц в старой части города. Еще совсем недавно здесь практически не было людей и в глаза ярко бросались только осколки стекол на дороге, разбитые витрины магазинов, разрушенный ресторанчик и поврежденный музей. Из-за листвы и опавших каштанов, кажется, что воронок в асфальте стало меньше. Здания по-прежнему разрушены, но людей на улице стало заметно больше.

К сожалению, увидеть улыбающееся лицо — сейчас редкость. Люди уставшие, замученные, растерянные. Наверное, каждого здесь коснулась война. Каждому принесла проблемы и доставила неудобства, изменила планы, оставила свой горький отпечаток. Но, несмотря на этот «отпечаток», жизнь должна продолжаться! Война «обо жгла» нас, изменила, но мы остались несломленные и непокоренные, и даже если невозможно вернуться к прежней жизни, нужно искать себя, подобно обожженному креслу на Далевской аллеи, но, ни в коем случае, не опускать руки и не останавливаться!

Диана «Там — мой дом!»

Я никогда не задумывалась над тем, люблю ли я свой город, — в этом просто не было необходимости… Бродила по улицам, не обращая особого внимания на их архитектуру…Отдыхала в парках, не замечая многочисленные скульптуры и памятники… Я уезжала из Луганска на время летних каникул, восхищалась красотами курортных городов, наслаждалась климатом южных широт и завидовала «тамошним жителям» их возможности пользоваться такой роскошью постоянно…

Как-то судьба подарила мне шанс пожить в другой стране — развитой, успешной, богатой… В другом городе — большом, чистом, ухоженном… Три года я пыталась понять чужую культуру, старалась уважать чужие традиции, вынуждена была говорить на чужом языке… Часто я не понимала своих собеседников, а им было трудно понять меня… А всё потому, что я была чужая для них, а они — для меня… Я поняла, что именно статус «чужой» порождает во мне многочисленные комплексы и мешает быть счастливой. Утешало одно: в любой момент я могу вернуться домой, к своим, ведь каждый раз, покидая свою Родину, я делала это по собственному желанию, по доброй воле, не на всегда, на время…

Но однажды я вынуждена была уехать из родного города. И больше всего меня пугало то, что в этот раз — навсегда!!! Причиной тому стала война — неожиданная, нелепая, страшная…

И вот я в безопасности… физической, но при этом мне не давали покоя вопросы: «Где же всё- таки хуже: в родном подвале под бесконечный грохот „Градов“ и „Смерчей“ или под чужим мирным небом?», «Где спокойнее: в нескончаемой очереди за питьевой водой под родным подъездом или в толпе безработных на бирже труда чужого районного центра?»

Там, «в безопасности», мы стали серьёзной проблемой для них… Нам неохотно сдавали жильё, увидев в паспорте прописку… По этой же причине нам «вежливо» отказывали работодатели… Их всегда раздражал наш донбассовский акцент, а сейчас они не могут простить нам войну, в которой, по их мнению, виноваты именно мы…

А мы не спорим. Не можем. Не имеем права! Потому что мы там, у них! Мы лишены самого ценного, что у нас было, мы лишены основы — Родины! А поэтому мы стали какими-то «несуразными», «неправильными», «ущербными»: что-то недослышали, кого-то недопоняли, свернули не туда, нужной улицы не нашли — не местные!