Дневники Пирамиды - [6]

Но дело даже не в этом. С появлением новой директрисы жизнь в школе стала интересней. Кажется, она нашла неких таинственных спонсоров, на деньги которых был полностью обновлён спортзал, стены в коридорах заново покрашены и расписаны изящными цветными картинками с сюжетами из жизни добродушно улыбающихся пчёл, Вини-пуха или какого-нибудь Чебурашки. А годами двумя или тремя позднее появилась охрана, и часть вестибюля была отдана под торговые палатки. Впрочем, затею с торговлей на территории школы быстро определили как мешающую детскому воспитанию, и через полгода палатки убрали, а вместе с ними исчезла возможность полакомиться ирисками «Золотой ключик» на переменке для тех, кому родители давали карманные деньги.

Впрочем, палатки и сами бы не выжили: карманных денег в советской стране, да ещё в провинции, было тогда мало. Обладателей таковых у нас принято было называть буржуями или их сынками. Порой их даже хотелось вздуть как следует, чтоб не маячили перед глазами, не травили голодную пролетарскую душу. Одним словом, идея пришлась не ко времени — рановато оказалось внедрять в заскорузлые умы школьных учителей рыночные законы. Это потом, уже после знаменитого 93-го года, торговля повсюду, где надо и где не надо, расцвела, как плесень на куске залежалого «российского» сыра. Но к тому времени наша Виктория Альбертовна уже взобралась на новую ступеньку карьерной лестницы — в ГОРОНО, — а наша школа вновь обрела железного завуча в лице той же несгибаемой Лидии Сергеевны, перед которой дрожали все, включая и новую директрису, назначенную откуда-то из другой школы. Впрочем, я к тому времени имел уже совершенно иной взгляд на вещи.

А 9-го мая 89-го года мы с отцом смотрели по телевизору парад в Москве, восхищаясь нашей боевой мощью, невзирая на полное экономическое бессилие гигантской советской империи. И вдруг в одиннадцать утра зазвонил телефон. Номер нам дали недавно, и потому, наверное, телефонный аппарат болгарской сборки занимал у нас почётное место. Он стоял в прихожей у входа в большую комнату нашей двушки-распашонки на специальной лакированной телефонной полочке с чёрными металлическими завитушками в качестве опорных уголков, прибитой на уровне груди. Я подскочил к аппарату и, с достоинством сняв трубку, сказал «Да!»

— Алло, — звонко сказал женский голос на том конце провода.

Это звонила сама Виктория Альбертовна! Я оторопел, судорожно перебирая в голове события последних дней. Что я мог такого натворить, чтобы звонила сама директриса?! Ну, пару дней назад мы с мальчишками, как обычно, прыгали по крышам частных гаражей, ряд которых громоздился вдоль разбитой дороги как раз под окнами моего дома. А оттуда, само собой, по деревьям перелезали на крышу соседнего моторного парка. Крыша была длинная и ровная, по ней было здорово бегать. Неужели кто-то из этих чумазых грубых, но добрых, мужиков «настучал» на нас? Но при чём тут школа? У меня сначала возникла глупая мысль бросить трубку, но я сдержался. Любопытство взяло верх, и я выдавил еле слышно:

— Здравствуйте.

Имени называть вслух не хотелось — как раз подошла мама с кухни и внимательно наблюдала за мной.

— Здравствуй, Ваня, — сказала директриса вполне дружелюбным голосом. — Ты помнишь наш разговор о пирамидах на дне рождения Арсеньки?

Я кивнул, потом спохватился и сказал:

— Помню.

— Отлично! — весело сказала она, и продолжила. — Вань, если хочешь, приходи сегодня к нам. Приехал тот самый учёный, археолог. Я говорила вам тогда. Он привёз кучу интересных снимков, и даже кое-какие вещи, артефакты.

Слово «артефакт» привлекает одним своим звучанием, а уж подростка, влюблённого в фантастику и не избалованного сегодняшним изобилием фильмов про «чужих», «иных» и прочих марсиан, оно притягивает, как магнит. И я загорелся.

— Да, — сказал я, — хочу, только мне нужно отпроситься.

Я посмотрел на маму, не отрываясь от телефонной трубки.

— А ты дай трубочку маме, Ваня, — попросила Виктория Альбертовна. Я удивился: откуда она узнала? Догадалась? Умная тётка. Или она пользуется этими, как их… артефактами? Чудесными древними вещицами, оставленными нам специально или обронёнными по неосторожности какими-нибудь таинственными пришельцами, Странниками?

Я протянул трубку маме.

Они поговорили всего минуту, может, меньше, и мама отпустила меня с лёгкостью. Только попросила вернуться к трём часам дня домой. Потому что 9-го мая мы, по традиции, ходили в гости к своим ветеранам — бабушке с дедушкой по линии мамы. Они, как и мой одноклассник Арсений, жили недалеко от нас, поэтому я имел все шансы успеть посмотреть на артефакты днём и вкусно поужинать вечером в гостях у деда. Одним словом, день складывался как нельзя лучше.

Я натянул курточку и ботинки и заглянул в комнату, где отец наблюдал за маршем подтянутых солдат на экране телевизора. В это время как раз показали знамя карельского фронта.

— Убегаешь? — спросил он.

Я кивнул.

— Куда?

— К Сеньке в гости, — сказал я часть правды.

— Мама отпустила? — спросил он.

Я опять кивнул.

— Хорошо. Только недолго, Вань.

И я помчался через три квартала навстречу неизвестности.