Дневники казачьих офицеров - [26]

С 13 сентября противник отошел за линию фронта, и Кавказская армия снова продвинулась больше чем на три перехода к северу.

В это время Добровольческая армия успешно продвигалась на север и уже начались разговоры о Москве, но в дальнейшем, зйняв слишком широкий фронт наступления, она растянулась и все больше утрачивала свою боеспособность, чем воспользовалась Красная армия.

Противник остановил продвижение наших на север, сосредоточив массу конницы у Оскола. Обстановка на главном фронте заставила ослабить Царицынское направление и перебросить оттуда 2-й Кубанский конный корпус (генерал Улагай) под Оскол. К концу октября корпус прибыл под Оскол, но уже было поздно. На наш главный фронт вызван генерал Врангель, но делу это не Помогло, так как все было окончательно испорчено предшественником (генерал Май-Маевский,[39] который прославился пьянством, окруженный большевистскими шпионами под видом танцоров, цыганок и прочих[40]). Красное командование знало все происходящее у нас!

В это время я находился на окончательном лечении я Ставрополе. 29 ноября телеграммой генерал Улагай спешно потребовал меня на фронт. Местом прибытия была назначена станция Переездная на реке Донец. С большим трудом я прибыл 4 декабря на Переездную, не совсем ещё оправившись от ранения и контузий, ходил с палочкой, так как правая нога как следует не действовала. По пути следования я всюду встречал группы пеших и конных, двигающихся в тыл, все станции железной дороги были забиты составами. От станции Попасная до намеченной мне станции все дороги были буквально усеяны одиночными людьми, повозками, обозами и группами пехоты и конницы. На станцию Камышиваха к тому времени подошли с Кубани пополнения (молодые казаки) для кубанских конных частей.

Эти пополнения, встретив волну самовольно отходящих групп казаков и пехоты, три дня простояли на станции Камышиваха, а потом потекли назад, втянутые в отступающую волну. На станции Переездная я встретил генерала Улагая, который ознакомил меня а положением на фронте и на другой день уехал в Кубанскую область.

Неудачи Добровольческой армии в Заднепровском бассейне, отступление

Положение у нас было таково, что по переходе реки Донец фронт перестал существовать, так как части потеряли связь между собой й соседними группами. Части конной группы (2-й Кубанский, 3-й Кубанский конные корпуса, Терская дивизия, Гусарская дивизия) генерала Чеснакова,[41] донцы генерала Мамантова), перейдя Донец в различных местах, благодаря сложившейся боевой обстановке уже перестали представлять собой конную массивную группу, а двигались самостоятельно без общего управления.

Я; унаследовал почти все кубанские войсковые части (2-й, 3-й Кубанские конные корпуса), Терскую дивизию, остатки Гусарской дивизии генерала Чеснакова (один эскадрон), так как все части этой дивизии, которая почти два года формировалась и впервые была переброшена под Оскол, при отступлении предались красным у реки Дрнец. Все казачьи части были малочисленны и истрепаны и состояли из подхорунжих и урядников с минимумом казаков.

Пополнения, шедшие в части, из-за отступления не могли влиться в состав моих частей и от станций Камышиваха и Попасная повернули назад, увлеченные отступающим тылом и не получая никаких распоряжений. Сотен пять молодых казаков различных отделов были мной все же присоединены к моей группе в районе Алмазной. Все наши воинские части, даже истощенные и малочисленные, были отличны по своим боевым качествам и представляли собой твердый кулак.

Мне удалось связаться телеграфно с генералом Врангелем, который тогда находился на станции Матвеев Курган, и получить общую ориентировку и распоряжение: свести все пять кубанских дивизий и терцев в пять полков и медленно отступать на станцию Чернухино, где предполагалось быть правому флангу Добровольческой армии. На меня возлагалась задача — защита этого фланга и связь с конным Донским корпусом (генерал Мамантов), который должен был после отступления находиться в районе сел Ревеньки— Провалье.

Все кубанские и терские части, собранные мной в районе Рубежная — Лоскутовка, были спешно переформированы в дивизию. Это были сливки Кубанского войска, и я задался целью во что бы то ни стало уберечь этот кадр для будущего, так как в скором времени предполагались новые формирования на Кубани. При дивизии находилась кубанская артиллерия, сведенная в два конных дивизиона. Старшего командного состава корпусов и дивизий, вошедших в состав моей Сводной дивизии, не было, Кроме командиров полков (не знаю, куда они делись).

Противник не наседал, и лишь изредка появлялись его разведывательные части на левом берегу Донца, на фронте Рубежная — Крымское. До 6 декабря Сводная дивизия была сформирована, состав ее был приблизительно около 2 тысяч бойцов. Разведки, высланные 5 декабря для связи с частями Добрармии в сторону Славянска и связи с частями в направлении на Луганск, возвратились 6 декабря, встретив противника в районе Славянска и Славяносербска, что заставило меня отойти с дивизией на станцию Камышиваха, выдвинув сильную разведку к Славянску, Рубежной и Луганску.