Дневники исследователя Африки - [82]
Оставив озеро и направившись на север, мы скоро вышли на равнину, обводненную разливом реки Луао. Пришлось брести по щиколотку в очень липкой черной грязи: встречалось множество глубоких ям. Переход по грязи длился четыре часа, затем мы подошли к броду через саму Луао. Мы двигались по рукаву реки по пояс в воде не меньше четверти мили, затем перешли через узкую часть по грубому мосту из стволов и сучьев, шириной приблизительно в сорок ярдов. Луао, разливаясь по равнине, приносит большую пользу населению, но я не мог не прийти к выводу, что она несет ему также болезни, так как черная грязь вокруг местами издает ужасный запах. Громадное количество рыб Siluridae обитает в залитых водой районах страны, они поедают молодых рыб других пород, насекомых, ящериц и червей, погибших из-за разлива. Население устраивает запруды и, когда вода спадает, убивает множество рыбы, она служит приправой к их мучнистой еде.
16 января. Переночевав близ Луао, отправились дальше, в деревню, где живет сын Мохамада. Она стоит на реке Какоме и называется Кабвабвата. Во многих деревнях жители запирают ворота частокола, как только мы появляемся, и стоят с луками и стрелами в руках, пока мы не пройдем мимо. Вчера один раб, проходя через деревню, украл две курительные трубки. Жители пожаловались мне. Я подождал Мохамада и рассказал ему об этом. Затем мы пошли вперед, жители деревни держались все время вплотную за мной, пока мы не поймали раба с трубками. Рабы воровали в пути касаву, но этому почти невозможно было воспрепятствовать. Они хватали растение толщиной в полтора дюйма и выдергивали его из мягкой почвы с его пятью или шестью корнями толщиной с нашу крупную морковь, прятали их в своих тюках и поедали потом на ходу. Но стебель, брошенный среди растущих растений, показывал, что совершено воровство. Сырые корни касавы приятны на вкус и питательны. Большого вреда это воровство не наносит, так как возделанные участки жителей очень велики, но оно внушает жителям недоверие к нам и делает опасным передвижение арабов, если они недостаточно многочисленны и слабо вооружены.
Когда мы пришли в Кабвабвату, то арабы, подчиненные Мохамаду, и ваньямвези устроили большую демонстрацию: женщины намазали себе лица белой глиной и во все горло выкрикивали приветствия. Когда мы уже проходили между хижинами, женщины сыпали себе на голову пригоршни земли, а мужчины безостановочно стреляли из ружей, еле успевая заряжать. Стоял оглушительный шум от криков, приветствий, хлопанья в ладоши и выстрелов. Мохамада эта встреча очень растрогала. Он долго не мог успокоить народ.
На дороге, южнее этой деревни, мы видели большие площади под земляным орехом, из которого жмут масло; большой кувшин арахисового масла продается за мотыгу. Земляные орехи были сейчас в цвету, а молодая кукуруза уже созрела для еды. Народ весь занят посадками, пересадками, прополкой. Касаву (маниок) сажают на кучах, специально подготовленных для нее; сначала на них сеют бобы, сорго, кукурузу, тыкву, а когда они созревают, земля освобождается для касавы. Сорго и дурру сеют густо; когда растение достигнет высоты примерно в один фут, его пересаживают (если у хозяина есть возможность подготовить другой участок), причем часть листьев обрезают, чтобы избежать чрезмерного испарения влаги и гибели растения.
17 января. Ваньямвези и жители Гараганзы говорят, что переход отсюда до озера Танганьика займет тринадцать дней. Дорога, как правило, очень грязная, приходится пересекать много речек.
Мохамаду, естественно, хочется побыть немного с сыном, так как сейчас период дождей, а путешествовать по грязи неприятно. Говорят, около Уджиджи еще хуже. Мохамад готовит для меня разные вкусные вещи из того немногого, что у него есть, и старается сделать так, чтобы мне было удобно. Из бананов приготовляют уксус, из земляных орехов жмут масло. Я хочу поскорее отправиться дальше, главным образом, чтобы получить известия.
Много людей из племени ваньямвези задерживаются здесь из-за того, что впереди выпало много дождей; по их словам, трудно будет достать каноэ на Танганьике, так как на озере сейчас большое волнение.
24 января. Из владений Касембе пришло двое из людей Мохамада Богариба, а из Гараганзы, находящегося вблизи Кизе, прибыла группа людей Сеида бин Хабиба. Они сообщили, что на залитых дождями землях по эту сторону озера Танганьика вода стоит по пояс, а то и по грудь. Бин Хабиб, находящийся в Катанге, не тронется с места, пока не кончатся дожди. Боюсь, что мы тоже прикованы погодой до того же времени. Через притоки Марунгу сейчас вброд перейти невозможно, а каноэ получить нельзя.
26 и 27 января. Я болен лихорадкой, как всегда, когда не на ходу.
28 января. Слава Богу, мне лучше. Мы должны остаться здесь. Место сухое и благоприятное для посева земляных орехов. Здесь коклюш.
30 января. Вчера дождь охладил землю, и все занялись пересадкой дурры и сорго. Жители обрезают листья, оставляя их только до высоты дюймов в восемнадцать, но растения благодаря перемене места растут много лучше.
Сеид-Сеид был, говорят, первым арабским султаном, занимавшимся торговлей, а Сеид Маджид следует примеру своего отца, и у него служит много арабов-торговцев. Недавно он послал королю Мтезе, сыну Сунны, восемь буйволов с целью расширить торговлю; маловероятно, что султан пойдет на сокращение выгодной торговли слоновой костью и рабами.
