Дневники и письма - [32]

* * *

До недавнего времени пожар считался в нашей семье далеким и чуждым явлением, как извержение вулкана, кораблекрушение или игра на бирже. Но после того, как в январе 1931 г. сгорела ночью занятая нами в Принкипо вилла, причем огонь уничтожил все без остатка книги, часы, платье, белье и ботинки, идея пожара очень интимно вошла в нашу жизнь. Уже несколько месяцев спустя новая наша квартира сразу наполнилась в один злосчастный день удушливым дымом, и все метались по дому в поисках источника: открыли, наконец, - в подвальном этаже разгорелся костер. Инициатором предприятия оказался мой внук, 6 лет, который трудолюбиво собрал в кучу опилки, дрова, старую вату - и с успехом поджег этот хорошо воспламеняющийся материал. Не без труда и волнений удалось потушить пожар - к огорчению для его инициатора. Проезжая по Франции в автомобиле, мы наблюдали на расстоянии большой лесной пожар. "Жаль, что далеко, - сказал один из спутников, - это прекрасное зрелище". Остальные укоризненно покачали головами: что сказали бы крестьяне по поводу этого эстетического отношения к пожару. Не успели мы провести на новой квартире и нескольких часов, как июльский воздух, и без того горячий, сделался невыносимым. Большая пустошь, прилегающая к вилле, покрылась дымом и пламенем. Горела высохшая трава, горел кустарник, и гонимый настойчивым бризом огонь, полосой в сотню метров, двигался на нашу дачу, охватил деревянный частокол, обвитый колючей проволокою, проник во двор, горела трава, горели ярким пламенем кусты, вокруг дома огонь разделился по двум направлениям, бурно вспыхнула деревянная беседка, дом наполнился дымом, все метались, что-то выносили, пожарных вызвали из соседнего городка, пожарные медлили, мы покинули дачу, считая ее обреченной. Но произошло чудо: слегка изменилось направление ветра, огонь заколебался вдоль усыпанной гравием дорожки и стал отступать от дачи в сторону. К приезду пожарных огонь затих. Но и сейчас, когда пишутся эти строки, во дворе стоит запах гари ...

Так или иначе, это - французская гарь. Турецкая глава жизни отошла в прошлое. Остров Принкипо превратился в воспоминания.

11 августа 1933 г. Л. Троцкий

ПРИЛОЖЕНИЕ Л. Седов. Переезд во Францию[13]

24-го утром "Болгария" должна была придти в Марсель. По соглашению (и за специальную плату) [ Если я упоминаю об этом, то для того, чтобы показать, что дело было организовано не полицией. Всякий имеет право остановить пароход за определенную плату [.. ] - Прим. Л. Седова.] с пароходным обществом и властями друзьям Л. Д. разрешили до прихода парохода в порт снять Л. Д. и Н. И. с парохода на моторной лодке в открытом море. Капитан парохода был обществом предупрежден по радио. Местом высадки был выбран друзьями Л. Д. Касио в 15 (?) приблизительно километрах от Марселя. Моторную лодку друзья хотели снять еще дальше [...]. Друзья совершили небольшую поездку по морю с тем, чтоб испробовать качество лодки, ознакомиться с местом, а лодку сняли с 6 часов утра следующего дня. Не только о цели путешествия, но и о направлении хозяину и матросу ничего не было сказано. Сняли лодку на полдня, дали аванс (от него хозяин настойчиво отказывался), предложили запастись резервом горючего. Друзья Л. Д. переночевали в Другом месте и в половине шестого утра на двух автомобилях были уже в Касисе. Автомобили поставлены в укромное место вблизи места предполагаемой высадки. Хозяин пришел одновременно с нами; не было матроса, его побежали будить. Между тем мотор не хотел работать. Крутил ручку хозяин (без особых усилий); изо всех сил крутили друзья. Мотор не работал. Друзья начали волноваться. Один побежал искать другую лодку. Другой начал проверять с хозяином мотор. Объяснения хозяина были сбивчивые. Удалось обнаружить, что не действует зажигание. Поведение хозяина стало еще более подозрительным (он давал совсем другие объяснения) . Видно было, что он не хочет ехать. По пристани взволнованно ходила его жена. Матрос также явно умышленно опаздывал. Что случилось? Вместе с двумя друзьями на лодке должен был ехать представитель сюртэ женераль; задачей его было визировать паспорта приехавших и сообщить Л. Д. отмену постановления о высылке (1916 года). Он заявил хозяину о своем служебном положении. Тогда -и то не сразу, хозяин еще повозился минут десять с мотором - он хватил себя кулаком по голове и крепко выругался: "Ах, я идиот, я . . забыл дома угли от дина-момашины". Тут же все выяснилось. В эти дни в Тулоне шел нашумевший процесс убийц собственника моторной лодки, нанятой на прогулку. Он был убит, а лодка продана за границей. Понятно, под впечатлением этого процесса он не спал всю ночь и решил не ехать. Странный характер клиентов: два молодых человека без дам, необыкновенный час поездки, расспросы о том, может ли лодка уйти далеко в море, ее ход и др. вопросы не "туристического" характера, все это еще более усилило подозрительность хозяина и матроса. Друзья были приняты за (возможных) убийц. В этом он открыто признался.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДНЕВНИК 1935 ГОДА[1]

7 февраля 1935 г.

Дневник - не тот род литературы, к которому я питаю склонность: я предпочел бы ныне ежедневную газету. Но ее нет... Отрезанность от активной политической жизни заставляет прибегать к таким суррогатам публицистики, как личный дневник. В начале войны, запертый в Швейцарии, я вел дневник в течение нескольких недель ... Затем короткое время в Испании, в 1916 г., после высылки из Франции. Это, кажется, и все. Приходится прибегнуть к политическому дневнику снова. Надолго ли? Может быть, на месяцы. Во всяком случае, не на годы. События должны разрешиться в ту или другую сторону и -прикрыть дневник. Если его еще раньше не прикроет выстрел из-за угла, направленный агентом . .. Сталина, Гитлера[2] или франц[узских] друзей-врагов.