Дневники черного копателя. Часть II. Мои 6 сезонов. Эпизоды 2006—2007 - [47]

– Военный полигон Прудбой, – объяснил я Саше суть дела, – это чуть дальше за Карповкой, примерно десять километров отсюда по прямой.

Саша стоял у костра с чашкой чая в руке, слушал эхо выстрелов, доносившихся с полигона.

Мы оба на минуту представили, какая канонада была тут в степи во время войны.

– Не хватало, чтобы сюда к нам случайно залетел снаряд, – задумчиво проговорил Саша.

Так мы сидели у костра, смотрели на звезды и пили чай. За высоким берегом Россошки виднелось зарево уличных огней Нового Рогачика, где-то там была обычная жизнь. Здесь в степи время словно остановилось в 1943 году. Стоило только напеть себе под нос «Темная ночь, Только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, Тускло звезды мерцают…», как военное прошлое вместе с порывами сталинградского ветра накатывало на эти деревья и на эту землю.

Следующим утром мы проснулись от стука капель дождя по крыше палатки. Я выглянул наружу и увидел, как мелкий дождь начинает забрызгивать наши вещи, оставленные снаружи. Небо было хмурым, солнца видно не было. Мы уже привыкли, что дождей тут не бывает, поэтому накануне даже не озаботились тем, чтобы убрать газовую плитку, пакеты с едой и ботинки на ночь под полиэтилен. Выскочив из палатки, я накрыл все наше имущество от дождя и втащил нашу маленькую плитку по Сашиному методу прямо в палатку, чтобы вскипятить воду. Саша к этому моменту проснулся, но не спешил вставать. Мы оба чувствовали накопившуюся за последние дни усталость от физической работы, поэтому особого энтузиазма бежать и копать трофеи ни у кого не было. Мы попили чай, доели оставшуюся с вечера кашу с тушенкой. После такого плотного завтрака меня потянуло ко сну. Саша сидел рядом в палатке и курил, выдыхая дым наружу.

– А дождь-то уже кончается, – кивнул он мне, – что сидеть тут впустую?

С этими словами он зашнуровал ботинки, взял металлоискатель с лопатой и пошел к реке. Я же решил восстановить силы и остался в палатке. Дождь не прекращался, но и не усиливался. Он все так же монотонно стучал по брезенту, и я так и не смог заснуть под эту барабанную дробь. Так я пролежал часа полтора. За это время дождь стих, и я начал уже было вылезать из палатки, как вернулся Саша с какой-то железкой в руках.

– Руки вверх! – он просунул в палатку ржавый ствол винтовки Мосина с намушником и весело заулыбался.

Я взял этот ствол, стал рассматривать. Сохран металла был очень хороший, все детали были на месте, в том числе и затвор.

– Ходил я по нашему берегу, ничего нигде нет, – рассказывал Саша, – на другом берегу мужик подошел с удочкой и стал ее забрасывать. Так он стоял там, а я ходил здесь. Потом, думаю, чего я хожу по берегу, и стал подниматься чуть повыше к траве. Что-то зазвенело, я лопатой – оп! Там винтарь! Так на глазах у мужика ее и поднял. У него аж глаза на лоб полезли.

Я поздравил Сашу с такой прекрасной находкой, ему было очень приятно снова ощутить в руках оружие войны. Как говорится, каждый находит то, что ищет. Саша не декларировал, что он ищет только оружие, – ему было интересно все. Но оружие он находил довольно легко, оно словно само давалось ему в руки. Я же еще ни разу в жизни не нашел целого ствола, и, глядя на такую находку, я быстро оделся, взял свой металлоискатель и сам собрался покопать. Тут было дело принципа. А Саша, как будто выполнив план по находкам, а скорее просто утомившись копанием под дождем, забрался в палатку и решил полежать перед обедом.

Я обошел нашу рощу вокруг и вышел на дорогу, которая шла в направлении поселка Новый Рогачик. Оказалось, что за зарослями на поле есть много свежих ям. Судя по их форме, это были недавно выбитые немецкие позиции на территории бывшего хутора. На отвалах лежали остатки немецкого пехотного снаряжения, сломанный штык от карабина 98к, проржавевшие затворы от Маузера, части от противогазных бачков и куски обуви, битые кирпичи и осколки бутылок. Мне оставалось только ходить вокруг и смотреть на эту живописную картину. Было ясно, что делать тут уже нечего, потому что выбить такие ямы под силу большому количеству людей. Покрутившись немного на этом бывшем хуторе, пошел в сторону реки, чтобы покопать на противоположном высоком берегу. Когда я подходил к воде в поисках перехода, то из кустов на берегу в воду внезапно поехало что-то плоское и темное. Я опешил от неожиданности, но вскоре присмотрелся и стал смеяться: это были черепахи! Они лежали на берегу и мирно грелись на песке, не ожидая опасности. Увидев меня, они ломанулись искать спасения в воде со скоростью зайца. Вот уж не ожидал такой прыти от столь тихих и неторопливых животных.

Перейдя на другой берег по сухому руслу – а Россошка в этом месте выглядела как пересыхающая река – я поднялся на высокий берег, откуда открывался прекрасный вид на все окрестные поля. Берег представлял собой склон с одной-двумя террасами, на которых были следы старых окопов. Это были именно сплошные траншеи с ответвлениями и пулеметными ячейками. К этому моменту солнце уже сменило на небе сплошную облачность, мгновенно стало жарко, мне пришлось снять теплый свитер и повязать его на поясе. Между траншеями на террасе я нашел довольно большое количество цинковых кружков от жезлов фельджандармерии. Кое-где на них сохранилась и красно-белая краска. Набрав этих кружков, я сложил все в карман штанов и стал ходить по берегу дальше. Здесь был и настрел от винтовок с обеих сторон, и отдельные патроны, и осколки разных размеров. Переходя от места к месту, я так прошел примерно километр вдоль реки в сторону Западновки. И на поле перед рекой, и на склоне у берега – везде были следы войны. Большие и маленькие прямоугольные ямы для техники, небольшие индивидуальные окопы, траншеи с выносными пулеметными точками: земля тут везде напоминала поле боя. Тем более странно все это смотрелось рядом с современными набитыми колеями для переправы через речку и маячащими неподалеку огромными вышками ЛЭП.