Дневники 1932-1947 гг - [267]

26 октября.

42 года!!

Ух! Эх!

31 октября.

Сейчас пришел из редакции необычно рано: 12:30 ночи. Зина говорит: «Не знаю, пускать или нет? Что-то подозрительно рано…»

Занимаемся до седьмого пота, готовимся в ВПШ. В этом году жесткие правила и условия: обычно принимали на заочное отделение 2,5–3 тысячи, нынче — 1000. Москве из них 100 мест. Приемные экзамены в объеме средней школы: по истории, по истории СССР, по истории партии, по русскому, по экономической географии. Географию почти закончили, историю не начинал, русский не буду (что знаю — то знаю), по истории партии дошел до 5-ой главы. Занимаюсь по 4–5 ч. — до работы и после. Трудно, в памяти не держится, да и сосредоточиться трудно. Профессиональная привычка знать ненадолго — до статьи.

МК дал нам одно место в ВПШ. А желающих — 22. Партбюро урезало список до 8 душ, и Поспелов обещал говорить с Сусловым и Кузнецовым о том, чтобы нашу группу приняли сверх лимита (Шабанов, Марковский, Романчиков, Кузьмичев, Солодов, Шур, Макаренко и я).

С защитой диссертации — темное дело. Думаю пока поступать, а то окажусь на мели.

Сенька просит написать в «Правдист» ко 30-тилетию что-нибудь по дневникам. Развернул и прочел вслух Зинке запись что-то за 12–13 октября 1942 года о том, какие цены тогда были на рынке. Она говорит: «Напиши сегодняшние для сравнения».

Ладно. Мясо 90-100р., масло 180-200р., картошка 7–8 р., молоко 6-7р. за кружку, яйца 30-40р. десяток.

13 ноября

От занятий аж дым идет из головы. Почти каждый день консультанты то по русскому, то по истории, то по географии. Вчера было два, завтра опять два, сегодня — один. Начинаем понемногу втягиваться. Уже лучше откладывается в памяти.

Вчера был диктант по русскому. Готовились с трепетом, ибо никто никаких норм не помнит. Преподаватель дал два отрывка из «Моих университетов» и «Войны и мира». Оказалось — не так страшно. Я, например, написал без единой ошибки и по словам преподавателя оказался абсолютно грамотным.

В последние дни пришлось много работать. 7 ноября писал отчет о демонстрации на Красной площади. 10-го опубликована моя передовая о выборах, вчера — моя передовая и полоса о новых городах. Подготовил еще одну полосу и передовую о жилищах («Без трущоб»).

Сегодня в фотоотдел пришел пакет с фотоснимками и корреспонденцией «Незабываемый рейс». Автор — капитан Талинин. Кто он — ничего не известно, и сам он о себе ничего не пишет. В этой корреспонденции он описывает поездку т. Сталина на катере в районе Сочи, дату не указывает, но можно понять, что дело происходило недавно, месяц-два назад.

Сталин ездил на катере два раза. Первый раз он появился днем. Вместе с ним были Берия, Вознесенский, Булганин, Абакумов, Поскребышев, Власик. Он прошел на пограничный корабль и спросил у командира: какой ход? Тот ответил. Сталин сказал:

— Идите средним.

Прошел на катер и сел в кресло. Корабль пошел впереди, катер за ним. Сталин был в военной фуражке, в простом кителе без погон, брюки на выпуск. Берия — в шляпе и пиджаке. Булганин — в штатском. Только Поскребышев — в генеральской форме. Причалили. Сталин, обратившись к матросам, сказал:

— Чем отблагодарить вас, т.т. пограничники, за удовольствие, доставленное мне и моим друзьям, пройтись по морю?

Те ответили, что ничего не надо, они — на военной службе.

— Нет, надо отблагодарить, — возразил Сталин. — Товарищ Власик, организуйте для них ужин.

Уехал. Власик сказал, что через 40 минут привезет ужин. Ровно через 40 минут пришли машины с ужином. Началось веселье, тосты.

На следующий день Сталин со своими друзьями опять появился на берегу. Он приветливо поздоровался с экипажем и сразу прошел на катер, сел в кресло. Достал трубку с светло-желтым мундштуком, набил, закурил.

Командир обратился к нему и передал просьбу команды сфотографироваться. Сталин взял трубку в руку:

— Ну что ж, можно сфотографироваться. Только поскорее.

И первым пошел на берег. Проходя мимо Власика, который приготавливал аппарат, он спросил:

— Надолго займет?

— Быстро, т. Сталин.

Снялись все вместе. Потом Сталин обернулся, посмотрел фон и шутливо обратился к Власику:

— Какой же ты фотограф, если не сумел хорошо выбрать фон? Надо на фоне корабля сниматься.

Он сам выбрал новое место и предложил сняться еще раз. Снялись.

Сталин снова пошел на катер. Он подозвал командира катера мл. лейтенанта Александрова и спросил:

— Скажите, мл. лейтенант, какой ход у корабля.

Тот ответил.

А каким можете идти наименьшим ходом?

Тот ответил.

— А еще меньшим ходом можете идти?

— Постараемся, т. Сталин.

— Идите малым ходом и как можно ближе к берегу.

Вышли в 14:05. Шли вдоль берега. Чудная природа. В 16:35 причалили. Там уже ждали машины.

Уходя, Сталин поднял руку и сказал пограничникам: «Благодарю».

На берегу собрались отдыхающие, радовались.

К корреспонденции приложено два снимка с обоими фонами — «флотцы с т. Сталиным». Сталин вышел очень хорошо: выглядит превосходно, лицо спокойное, чуть улыбающееся, очень свежее. На нем — привычный довоенный китель без погон, со звездочкой Г. Соц. Труда, мягкие брюки, ботинки, военная фуражка со звездой. Лица у матросов молодые, сияющие.