Дневник загорающей - [39]

– Можешь не объяснять, – сказал Мейсон. – Я знаю, что ты был здорово перегружен. Я прекрасно понимаю, что в работе такого рода ты не можешь гарантировать результаты с математической точностью, но все равно расскажи мне, что есть.

– Какое-то время мои парни сидели на хвосте у Сакетта, или Прима, или как там его еще. Очевидно, он догадался, что за ним следят, и ему удалось скрыться. Он зашел в одно офисное здание – и с концами. Мои парни больше его не видели.

– Какая здесь связь с костюмом?

– Я как раз подвожу к этому. Когда мы стали проверять агентства, сдающие напрокат костюмы, я выяснил, что одно из них предоставило форму посыльного как раз перед закрытием. Причем один человек взял не только форму посыльного, но и рясу священника. Это агентство находится как раз в том здании, где скрывался Сакетт. Ты понимаешь, что произошло. Мои ребята не смели подходить слишком близко к выходу. Они ждали Сакетта, но, очевидно, тот переоделся в туалете и вышел в одеянии священника с каким-то пакетом или сумкой в руках. В пакете лежали форма посыльного и та одежда, которая до этого была на Сакетте. Мои ребята находились достаточно далеко, чтобы разглядывать лица. Они не ожидали подобных перевоплощений.

– Так что ты думаешь, что конверт вчера приносил Сакетт?

– Очень может быть, хотя описания внешности не совпадают. Сакетт коренастый, а мальчик довольно худенький и... черт побери, Перри, это могла быть и девушка в форме посыльного. Я в тот момент был очень занят, а парнишка отдал конверт моей секретарше, которой было не до того. Она даже внимания на него не обратила – по ее описанию это вполне могла быть девушка.

– А куда Сакетт направился после того, как взял в аренду костюмы?

– Мы не знаем, Перри. Вот поэтому я и злюсь. Мы его потеряли.

– Когда твои люди снова увидели Сакетта?

– Примерно часов в шесть сегодня утром. Он появился на Митнер-авеню, тридцать девять двадцать один, в той квартире, что он арендует под фамилией Сакетт. Он не подал виду, что догадывается о подосланных к нему сыщиках, ждущих его прихода домой. Он припарковал джип и отправился в квартиру, даже не взглянув через плечо. Это меня настолько выводит из себя...

– Не обращай внимания, – посоветовал Мейсон. – Мы должны принимать жизнь такой, как она есть. Кстати, твой Мунди идентифицировал меня перед Большим Жюри, как того, кого он вчера вечером видел в доме Балларда.

– Черт побери!

Мейсон кивнул.

– Но мне он этого не говорил.

– А письменный отчет? Он тебе его предоставил?

– Нет. Он... я сейчас все обдумываю и прихожу к выводу, что ему, наверное, посоветовали этого не делать. Он обязан был уже его подать.

– Он тебе сказал, что получил повестку и должен выступать в качестве свидетеля перед Большим Жюри?

Дрейк покачал головой.

– Вот тебе и ответ, – заметил Мейсон.

– Конечно, Перри, его нельзя в этом особо винить, – Дрейк попытался заступиться за своего человека. – Если его забрали в полицию, а Гамильтон Бергер велел не делать определенных вещей, он не решился нарушить приказ окружного прокурора. Он ведь, все-таки, работает сыщиком и живет в этом городе.

– Может, окружной прокурор дал ему приказ не только _н_е д_е_л_а_т_ь_ определенных вещей, но и _д_е_л_а_т_ь_ другие. Я имею в виду идентификацию, – пояснил Мейсон.

– Мунди не такого склада человек, – возразил Дрейк. – Он консервативен: хороший, ровный, надежный парень. Если он что-то сообщает, то на его информацию можно смело положиться. Единственный недостаток – он несколько робок. Не борец. Он отступает, если на него начинают давить. Он прекрасный наблюдатель, отлично выполняет рутинную работу, но... бороться не станет.

– Другими словами, он не сопротивлялся бы окружному прокурору?

– Но он бы не поклялся в том, в чем не уверен.

– Но не стал бы бороться с окружным прокурором?

– Нет. Я даже не стал бы его об этом просить. В любом случае, у тебя было полное право пойти в дом к Балларду. Никто на самом деле не подозревает тебя в убийстве. Твой визит туда становится важным только с точки зрения определения временного фактора. Арлен Дюваль забралась внутрь, как только ты ушел?

– Это утверждает Мунди.

– Если говорит он, значит так оно и есть. Как ты можешь ей помочь, Перри?

– Никак. Если Бергер вызовет меня в качестве свидетеля и задаст соответствующие вопросы, мне придется убить собственную клиентку.

– Что ей тогда остается делать?

– Только одно, чтобы спасти свою шкуру: заявить, что Баллард был уже мертв, когда я покинул дом.

– И что тогда предпримет Бергер?

– Трудно сказать. Он может заставить Большое Жюри обвинить нас обоих. Он сейчас очень зол. Давай на минуту оставим эту тему, Пол. Где Арлен Дюваль? Что с ней происходит?

– Полицейские, наконец, поняли, что следят за пустым трейлером. Они его сегодня утром обыскали.

– Черт побери! А ордер у них был?

– Не думаю. Когда у них появилась мысль, что ей удалось от них смыться среди ночи, они подошли к прицепу немного ближе, затем стали совещаться, потом один из них направился звонить. Мои парни решили проследить, что же они предпримут.

– И что произошло?

– Они подошли к трейлеру, два или три раза постучали в дверь. Ответа не последовало. Тогда они дернули дверь – она оказалась не заперта. Они заглянули внутрь.