Дневник - [2]
8.4. Зима со снегом.
9.4. Дождливая осень.
11–13.4. Сразу все времена года. Изумляющие контрасты Солнца – снега – дождя все сразу в один день. Много смертей и болезней. Меня тоже прихватывает, но как всегда «по касательной».
Чувствую, что подхожу к главному. Но то, что мне судьбой суждено «быть свидетелем» и описателем знаю точно. Если изменится моя внешняя жизнь, это ничуть и ничему не помешает.
Завтра 14.IV Пасха и день Смерти моего отца. Все едем на кладбище.
Коррида.
Пасха→Коррида→День Смерти Отца[8]
21 мая дождь и было холодно. 22 мы (Виталий Павлов,[9] Марианна[10] и я) поехали в Загорск. Я просила в этот день у мощей Сергия не о легком пути, но о правильном (судебном). Так мне казалось. Может быть услышанным оказывается только истинное.
День был прекрасным. Небо, облака, купола соборов – все интенсивное, насыщенное, светлое. От золотистого света даже деревья теряли зелень и листья, становились золотыми. Все было как-то очень материально. Светло, легко, очищенно, ясно, четко, контрастно и разом материально, достоверно, чувственно. Ветер свежий, довольно сильный, подчеркивал физичность, достоверность чудесного. Потом обедали у Павлова. Марианна подарила всем простые крестики и образки.
Сегодня до половины дня 23.V (четверга) было солнце. Потом снова дождь, холодно и ощущение осени, а не весны. Я верю в среду (последний день Пасхи, воспом. о ней) и эту материальность чуда.
День, как бы вырезан из дождливой, холодной весны.
Надо верить, но это трудно, трудно жить той реальностью, кот. должна быть, но пока ее нет, но уже есть и т. д.
Чуду этой поездки и этого дня надо верить.
У меня трудный и критичный период. Срываться нельзя.
Случайно (!) попала на концерт Алекс<андра> Любимова в Генсин<ский> Зал. Играл Баха. Клавесины. Оркестр старинной музыки.
Слышала Чакону Баха. (Чудо!) Специально для меня. Вечером после концерта дорогой мне Володя Григорьев[11] объяснил о Чаконе именно то, что надо было.
Это «мистерия» шествия в Бездну. Общая Гоморра. Выбираются единицы.
[Начинается эпоха «Поэмы без героя».[12] Чудо! Больше не назовешь никак. Чувствую связь всех видимых и не видимых обстоятельств.]
Поняла и проигрышную ситуацию Мераба.[13] Из этих рук не вырываются. Посмотрим, сможет ли. И, если сможет, то с каким итогом. Свой полный плен он понял именно тогда, когда понадобилась свобода. У Эл<ема>[14] то же самое, но еще хуже. В обоих случаях катализатор – я.
Открыла утром дверь – на пороге «охапка сирени» и записочка Яши Назарова.[15] Положил утром, чтобы не будить. Сирень из имения Рахманинова.
Случайно – не случайно. Вчерашняя «Чакона» соединилась сегодня с «охапкой сирени». Это уже те обстоятельства, мимо кот. не пройдешь. Значить заниматься «Поэмой» необходимо и МНЕ.
Была Троица.
Сон приснился на Троицу.
Ездила с Марианной и Виталием на машине, потом ужинали у Марианны. Мне она и дом ее нравятся. Все было чудесно, от «чуда», а не просто от «хорошо». Пока ехали, видели как с неба потоками бил свет, как в картинах о «Сошествии св. Духа». Совершенно непонятно.
Может быть действительно. Она мне вручает их. (Митя Соловьев,[16] ему 10 лет, отшатнулся, когда я хотела его поцеловать.) А я специально сделала эксперимент.
Сегодня 5 – среда. Я снова нашла четырехлистник!!! Он другой, чем тогда. Тот был один на ножке, а эти на раздвоенном стволе вот так, на одном большой трехлистник, а на другом четырехлистник с цветочком основания. Сегодня среда и 5 число. Надо ждать чего-то, а может это уже чудо само по себе. Только не думаю. Галя[17] сказала, что июнь повторяет по числам сентябрь.
Коррида так коррида.
Сон с 17 июля 1985 на 18 июля 1985
Сегодня в Энгуре[18] похороны. Мы успели как раз. Завтра свадьба. Тоже пойдем. (Отпевание и венчание. Загадываю)
Утром телегр. от мамочки. Нашла ровно 7 камней. Еще раз динамика находок: 16.VII – 1, 19.VII после отправки письма – 3; 21.VII после сна с книгой и цветами еще – 3; вчера 22.VII – 1; 23.VII – 7. (Это мое число.) Днем получила сразу два письма от Головина.[20] В одном – заметка о Плужникове, во втором – о Сафонове.[21]
Видела сон с маленькими, вот такими цветочками огнями по полю. Головин в письмах настоятельно советует «тренироваться». Я сегодня загадала о своем: семье, здоровье, память «aux», а Путь – суть небо и тело.
Потрясающе «одарили» девочки: чудесное поздравление; «медаль», «стоило» из картона. Всюду нарисованы «Львы» и «Лошади».[22] И вот что интересно: золотое, красное и синее. Девочки чудесные и Наташа[23] за пределами слов и похвал. Чего мне еще? Мне – ничего, мне – одно.
Вчера была Кинопанорама. Сдержан и отстранен. Устал или многое другое. Рязанов душка с ухватом царедворца XVIII века ни разу не загнал мяч в лузу. Все мимо. Свобода внутренняя полная и абсолютное достоинство. Дал понять, что разговоры о Ларисе[24] не поддерживает иначе, как формально. Опять, как в моем сне. Мне было сказано: Не обращайте внимания. Это больше не имеет значения. Неужели все «знаки» мимо. Сегодня нашла самый удивительный камень. Именно сегодня, после вчерашнего дня и в день смерти Высоцкого. Просто удивительно. Видела сон, записывать не хочу. Но он был обнажен, а я, сколько одежд с себя ни снимала, оставалась одетой. Во сне мне показали «вынужденную фальшь» и вместе обнаженность. Я – без фальши, но – закрыта.
Издание, которое вы держите в руках, объединяет три книги, основанные на уникальном цикле лекций искусствоведа Паолы Волковой. Первая – это «Комментарий к Античности», где прослеживаются новые связи между формами – от Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от европейского средиземноморья до концептуализма XX века, – все это связано и не может существовать друг без друга. «Я полагаю, – говорила Паола Дмитриевна, – что вся та история культуры, которую мы знаем, – это непрерывная история комментария.
Книга «От Древнего мира до Возрождения» объединяет в себе три тома серии «Мост через бездну» – легендарного цикла лекций Паолы Волковой, транслировавшегося на телеканале «Культура» и позже переработанного и изданного «АСТ». Паола верила, что все мировое искусство, будь оно античным или современным, – начиная от Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от Джотто до Пабло Пикассо, от европейского средиземноморья до концептуализма ХХ века – связано между собой и не может существовать друг без друга. Паола Дмитриевна Волкова – советский и российский искусствовед, доктор искусствоведения, историк культуры, заслуженный деятель искусств РСФСР.
Могут ли быть связаны между собой рождение Зевса, рождение Христа, большевики во главе с В. И. Лениным и культура Возрождения? И при чем здесь андеграунд?Какое отношение традиция царей ссылать своих жен в монастырь имеет к культу римской богини Весты?В четвертой книге «Мост через бездну» читателя вновь ждут удивительные открытия. О чем эта книга? Это попытка понять, кто мы с точки зрения духовного истока. Что такое наше художественное сознание и что такое наш художественный выбор, наша ментальность. Откуда она?Анализируя истоки европейской культуры.
Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как эпоха Возрождения. Ренессанс – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в следующей книге цикла «Мост через бездну», принимая эстафету у первого искусствоведа, Джоржо Вазари, настоящего человека своей эпохи – писателя, живописца и архитектора.Художники Возрождения – Сандро Ботичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками.
Перед вами «Большая книга Средневековья», в которой собраны труды известных деятелей искусства, истории и литературы для того, чтобы пролить свет на так называемые «Тёмные века». Этот период оставил свой уникальный след в живописи, литературе, архитектуре, скульптуре. Он подарил миру таких выдающихся деятелей, как святой Франциск Ассизский, Бонавентура, Джотто ди Бондоне, Данте Алигьери, Андрей Рублёв, Феофан Грек. Эпоха длиною в тысячу лет, которая определила развитие культуры на многие столетия вперёд.
«Мост через бездну» – первая книга Паолы Волковой, написанная ей на основе собственного курса лекций. Образ моста, по словам самой Паолы Дмитриевны, был выбран не случайно – как метафора всей мировой культуры, без которой мы бы не состоялись. Блестящий педагог и рассказчик, через свои книги, лекции, да и просто беседы она прививала своим студентам и собеседникам чувство красоты, стараясь достучаться до их душ и очистить от накопившейся серости. Одна из самых знаковых книг для любого образованного человека, «Мост через бездну» приглашает нас в путешествие сквозь века.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Жизнь семьи Тарковских, как, впрочем, и большинства российских семей, полна трагических событий: ссылка в Сибирь, гибель в Гражданскую, тяжелейшее ранение Арсения Александровича, вынужденная эмиграция Андрея Арсеньевича. Но отличали эту семью, все без исключения ее поколения, несгибаемая твердость духа, мужество, обостренное чувство чести, внутренняя свобода. И главное – стремление к творчеству. К творчеству во всех его проявлениях – в музыке, театре, литературе, кино. К творчеству, через которое они пытались найти «человека в самом себе».
Господство христианства в средневековом мире породило всю современную культуру, в пространстве которой мы существуем от рождения до самой смерти – именно об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в своем цикле лекций, посвященном позднему Средневековью и Проторенессансу. Невозможно рассматривать эту эпоху, как условные «Темные века», как нечто посредственное – сам по себе этот период не менее знаменателен, чем Возрождение.Гении этого времени – святой Франциск Ассизский и Бонавентура, Джотто ди Бондоне и Данте Алигьери, Андрей Рублев и Феофан Грек – до сих пор ведут с нами диалог через века.
История импрессионизма, раз и навсегда повлиявшего на все последующее искусство, охватывает всего 12 лет: с первой выставки в 1874 году, где было представлено знаменитое «Впечатление», по последнюю, восьмую, в 1886 году. Эдуард Мане и Клод Моне, Эдгар Дега и Огюст Ренуар, Анри де Тулуз-Лотрек и Поль Гоген – с рассказа о которых начинается эта книга – одними из первых начали выступать против условностей сформировавшейся к тому времени «классической» живописи.Винсент Ван Гог и Сальвадор Дали, Пабло Пикассо и Казимир Малевич, в отличие от своих предшественников, создавали на полотнах свою реальность.
Что появилось раньше – человек или зеркало? Этим вопросом задается Паола Дмитриевна Волкова в четвертом томе цикла «Мост через бездну». Для великих мастеров портрет всегда был не просто изображением человека, но и зеркалом, отражающим не только внешнюю, но и внутреннюю красоту. Автопортрет же – вопрос себе, рефлексия и следующий за ними ответ. Диего Веласкес, Рембрандт, Эль Греко, Альбрехт Дюрер и Винсент Ван Гог – все они оставляют нам в этом жанре горькую исповедь целой жизни.У каких зеркал прихорашивались красавицы былого? Венера, вознесшаяся из вод, увидела в них свое отражение и осталась довольна собой, а Нарцисс – застыл навеки, потрясенный собственной красотой.