Дневник Тринадцатого императора-3 - [33]

Хватит, думать на отвлечённые темы. Получен приказ на вариант пять. Это опять же идея ЕИВ. Мысль почти гениальная, трудно реализуемая, но в случае успеха, дающая России хорошего надёжного союзника на Ближнем Востоке.

Необходимо вытащить из дворцовой тюрьмы Дамаска (цитадели) одного интересного человека, с родословной более длинной, чем у Романовых, и посадить его на трон. У него есть семеро сыновей и огромное количество родственников, которые (в отличие от нас славян) очень сильны кровным родством и семейными узами.

Но в каждой семье не без урода, в семействе Эйюбидов (Айюбидов) таковые тоже нашлись. За относительно небольшое вознаграждение, исчисляемое в фунтах стерлингов. (Здесь и далее используется значение, 240 монет имели вес 1 фунт серебра (453,6 грамм).) Бадрхан-бек, был пленён, а после ликвидации эмирата Ботхан, помещён в цитадель Дамаска. Произошло это почти двадцать лет назад и многие события уже позабылись и стёрлись из памяти людей, но ЕИВ прознал об этом и повелел произвести корректировку нужную России.

Мы с Игнатьевым разработали несколько планов его освобождения и транспортировки в нашу страну, но окончательного решения принято не было. Несколько минут назад Государь лично звонил мне и произнёс условленную фразу….

Путевые заметки членов группы ИВАНОВА третьего

Жарко! Хорошо, что я здесь не навсегда. Не даром греки поместили своих богов где-то на вершине горы. Там, наверное, попрохладней. По отцовской линии я тоже грек, но родился и вырос в России. Закончил кораблестроительное заведение и вот оказался на родине предков. Причина в том, что я типичен для данной местности и свободно на языке говорю. Ну, вот, слава Богу, и мастера собрались. И старый "корсар" Фемистоклюс с ними. Сегодня спускаем новое судно, правда, судном его можно назвать условно, разве что по способности на воде держаться. Это я после осмотра с берега Французских броненосцев, такое мнение высказываю. Все сделано, как было приказано. Сейчас самая важная процедура, плавание на этой скорлупке, напоминающей французский тартан, по воде. Меня приглашают в душегубку, переступаю высокий комингс, нагибаю голову, чтобы не стукнуться и попадаю в крошечную рубку. Вообще-то моё место в корме в машине, но там пока пусто. Два матроса привычно сбрасывают причальные концы, и мы уже более с берегом не связаны.

Судёнышко, разворачивается в бухточке, где оно родилось и под руководством своего капитана покидает родные места. Курс наш лежит на остров Крит, там я должен передать это важное поручение дальше. Скорее бы! Фемистоклюс видя моё ужасное самочувствие, предлагает подняться на палубу, что я и делаю. Слава Богу, вовремя. Потом меня выворачивает за борт, нет, не совсем меня, а то, что я поглотил на кануне. Стоять трудно, голова кружится. Сесть негде, проектом не предусмотрено. Лежать не могу, накатывают волны тошноты, а блевать уже нечем. Этот ужас продолжается уже двое суток. За это время я похудел и осунулся, а когда увидел своё отражение в кусочке зеркала, то не сразу понял, кто это!

Сегодня утром, осторожно открыл глаза, приподнял голову и не почувствовал тошноты. Интересно, я ли это? Судя по отражению в зеркале, это большой вопрос. Думаю, что половина моих родственников, под присягой дали бы негативный ответ! Чёрт! Чем это так вкусно пахнет?

Команда из пойманной рыбёшки сварила, какое-то блюдо. Мне дали глиняную миску с этой похлёбкой и деревянную ложку. Ложку можно было бы и не давать, я так оголодал, что в состоянии съесть всё это вместе с глиной. В мою опустевшую миску налили добавки, с которой я расправился в один момент. Теперь только я почувствовал, что огонь охватил полость моего рта и внутренности. Довольный шкипер протягивает мне кувшин, пью кислое вино, и огонь понемногу утихает.

Эта незамысловатая процедура, так меня вымотала, что через несколько минут, забившись в рубке, я уже спал. Проснулся вечером. Осторожно поднялся. Голова не болит, руки ноги двигаются нормально, а не как у тряпочного паяца. Выглянул наверх. Судно ходко бежало куда-то под командованием корсара, который, увидев меня в образе человекоподобном, обрадовался и сообщил, что к ночи будем на месте.

Как и было предсказано, к ночи мы вошли в какую-то большую бухту и ошвартовались у причала рядом с пароходо-фрегатом "Глория". Только тут до меня, наконец, дошло, что путешествие закончилось, что я это я, что я живой и что можно ступить на землю, и она не будет качаться. Впрочем, последнее не подтвердилось. Когда я взобрался на причал, он качался. Конечно, качался не он, а я но, как известно от перемены мест сумма не меняется.

Как хорошо спать на земной тверди. Даже не смотря на полное отсутствие "звёзд" на нашем отеле, я отлично выспался. Утром наученный "горьким" опытом я осторожно выбрал себе завтрак, и жизнь снова показалась мне замечательной!

Следующие дни мы перестраивали нашу шхуну, я предложил как-то её назвать. Предложение было принято. На широких семифутовых досках рельефными греческими буквами вырезали название, какой-то птицы. Доски установили в специальных креплениях с обоих бортов. Правда, я заметил, что ещё несколько пар досок с другими названиями были спрятаны в хитроумную нишу появившуюся на баке.