Дневник сломанной куклы - [51]

- Я хочу, чтобы ты отдал себе отчет в том, что я впервые в жизни встречаю Новый год одна. В день, когда страна осталась без власти и случиться может все, любая агрессия. Где у тебя совесть? Поменял на бабу, на дешевку? С тех пор как ушел отец, мы всегда-а...

Этого нельзя слушать. Надо класть трубку, но... Новый же год! И - да, с тех пор как отец их оставил, Дмитрий, действительно, каждый Новый год встречал с матерью. За стол садились в одиннадцать, провожали старый год. Ровно в полночь Дмитрий выпивал бокал шампанского, а потом, оставив мать у телевизора, мчался к Кате... Впервые в его жизни они в это время врозь. С Катей. И вот сейчас она не может сюда дозвониться, потому что занято. Занято!..

- Мама, я сейчас не могу, я тебе позвоню через пять минут, ты извини, я...

- Ты не можешь! Времени нет! Для родной матери! - это был даже не крик визг. Он торопливо положил трубку, и телефон сразу зазвонил опять.

- Ну вот, - сказала Катерина, - теперь можем говорить. А то у вас там это запредельные деньги, а я тут - по карточке. У вас уже скоро полночь, так что поздравляю, мы все поздравляем - и Рут, и Мыша, и коты. Между прочим, Ник по тебе скучает, два дня был сам не свой, все ходил, искал. Муркал.

"А ты - не скучаешь? Совсем?" - хотелось спросить ему. Вместо этого, взглянув на Юльку, которая почему-то не шла на кухню, откуда пахло чем-то пригорелым, Дмитрий чинно поздравил с наступающим Катю и всю семью, включая, натурально, и котов. Потом светски спросил, где они собираются встречать Новый год. Дома?

- Коты? Дома. А нас Роналд пригласил на ранчо. Там у него на горе настоящая елка, живая! Громаднющая! Он ее уже украсил и положил подарки. Будет фейерверк, хотя это запрещено. Слушай, тут все поражены уходом Ельцина...

- А как же кактус? - перебил Дмитрий. - Помнишь, ты собиралась повесить на него шарики?

- Какой кактус?.. А-а, так это - если б не было елки... Слушай... А ты не забыл?.. Про кактус?

- Я ни про что... не забыл... А ты наденешь то платье, ну, которое - в последний день? В ресторане?..

Пробормотав, что сейчас сгорит пирог, Юлька быстро вышла из комнаты. Но он все равно сказал. Совсем тихо, прижав трубку к губам:

- Я тебя люблю.

Она не расслышала. Стала прощаться:

- Ладно. Пока. Поздравь от меня Юлю и пламенный привет моему будущему племяннику! Скажи ему это громко и радостно. Я тут прочла, что дети все слышат и понимают еще в утробе матери. Все! Целую! Конец связи!

Гудки.

Надо было идти к Юльке. А вдруг она все поняла, обиделась, плачет? Ей же нельзя! Свинья он все-таки. Ведь он любит Юльку, это правда. Катя сама говорила: "Любовь бывает разная". Он тогда еще тупо сострил, что придется заводить гарем. Это было сразу после... той ночи...

Юлька вовсе не плакала - деловито возилась с готовым пирогом. Не поднимая головы, спросила:

- От меня привет передал?

- Передал, - бодро соврал он. И тут же добавил: - А она просила поздравить тебя и обратиться с речью к племяннику. Персонально! Сказала: дети все секут еще в утробе. Так что - внимание! Тетя Катя тебя поздравляет! Персонально! Слышишь? Эй, Кузя!

- Не ори! Напугаешь ребенка, сделаешь заикой... А почему - Кузя?

- Откуда я знаю? Почему-то Кузя. Пока. Хотя...У меня в детстве был такой котенок, серый с белой грудкой. Кузьма. Редкой сладости.

Без двадцати двенадцать Юлька сняла передник, причесалась, навела ослепительную красоту, они зажгли на елке свечи, погасили верхний свет и уселись за стол. Сперва, как положено, проводили уходящий год, и Юлька заявила, что это был лучший год в ее жизни.

- В моей тоже, - согласился Дмитрий. Сказал чистую правду.

Без минуты двенадцать он откупорил шампанское, они встали и подняли бокалы.

На экране телевизора уже били куранты.

- Пьем под четвертый удар часов, - сказала Юлька тоном эксперта.

Чокнулись и выпили.

- С Новым годом, Митя! С двухтысячным - с ума сойти!

- С Новым годом, милая!

- А, действительно, - милая?

- Самая-самая. А кто еще милее пушистого рыжего кота?

- ...который скоро станет толстым и неповоротливым.

- Толстые коты - вообще загляденье.

- Как тот, в Америке? Которого ты гладил и таскал на руках?

- Точно! Я и тебя буду гладить и таскать на руках. Прямо сейчас и начнем! Пока груз подъемен.

Он подошел к Юльке, поднял ее со стула, взял на руки и стал ходить возле елки, на которой сияли свечи, посверкивали игрушки и блестела мишура. Стало легко на душе. Юлька - милая, теплая, доверчивая. Все хорошо. Хорошо!!

* * *

Ася сказала по телефону, что придет со Славой часам к восьми - помочь резать салаты, чистить селедку и вообще накрывать на стол.

- Сладкое не покупайте, я испекла обалденный торт, одна клиентка рецепт дала. А Вова потом еще принесет лимонад, хлеб и все тяжелое.

- А почему вы придете не вместе? - спросила Лидия Александровна. - Опять поссорились?

- Ну, не то чтобы... Просто он хотел набрать водки, а я сказала, не надо. А он говорит: провожать старый год надо только водкой. А ему же вообще ничего нельзя! Даже шампанского. Он ведь таблетки...

- И правильно. Кстати, у нас все есть.

- Все равно нельзя.

- Ну, шампанского придется налить, а то - сама знаешь... Придется из зол выбрать меньшее. Он и так все время чувствует себя неполноценным.