Дневник русского украинца - [5]

Рассматриваю. Удивительно, но Арон а-Кодеш почти полностью сохранился. Хорошо видно львов с короной, буквы на книге. Даже бирюзовая и золотая краска не выцвели. А ведь три века прошло. Только углубления, как следы пальцев пекаря в тесте, портят общий вид.

– Фашистские пули, – поясняет мой новоиспечённый гид, – они стреляли, когда захватили Сатанив и синагогу. Странно, почему не взорвали…

Прошу рассказать подробнее. Синагога построена в начале XVI века, одна из самых древних в Восточной Европе. По легенде, здесь есть подземный ход, который ведёт в Иерусалим. Борис Андреевич показывает мне его начало. Здесь фашисты заживо замуровали триста евреев.

Когда Украина получила независимость, синагогу сначала пробовали растащить на камни, а потом использовали как городскую свалку. Свозили мусор со всего Сатанива. Здесь же кололись наркоманы, испражнялись, занимались сексом.

Выше моего роста стена мусора встала, показывает Борис Андреевич. И всё росла. В какой-то момент даже к Арон а-Кодешу подобралась. Вонь стояла чудовищная.

Тут Борис Андреевич становится эмоциональнее. Возмущается, как, живя рядом, пытался объяснить людям, что нести мусор в святое место – тяжкий грех, да и вообще не по-человечески это. Но всем наплевать было.

Тогда он пошёл к местным властям – ноль реакции. Писал в областной совет – тщетно. Наконец, Борис Андреевич, плюнув на окружающее равнодушие, сам заколотил окна, двери и стал вывозить мусор на своём «жигулёнке». Три года боролся он, пока народ не успокоился, не отстал от синагоги. За это время, говорит, много пришлось вынести: и угрожали, и проклинали, и били. До сих пор жидом кличут.

«Приезжали раввины. Осматривали синагогу, вздыхали, а сделать, говорят, ничего не можем. Не нам принадлежит – бюрократия. Вот теперь поддерживаю здесь чистоту», – заключает Борис Андреевич.

Таких загаженных кладбищ, храмов – православных, еврейских, католических, языческих – в Украине множество. Костёл в Соколивци, Василияновский монастырь, Храм Богородицы Влахернской и сотни других. Заваленные мусором, изуродованные, заброшенные, они стоят как напоминания о человеческом бесстыдстве и лени.

В древние времена за осквернение святого места проклинался не только тот, кто его осквернил, но и весь род. Было бы неплохо, если бы порой мы вспоминали об этом. Прежде чем вопрошать, почему же так погано живём. Не по-божески.

Засланная казачка Российско-украинская семья как подвиг

20.01.2013

С Наташей мы встретились на дне рождения общего друга. Разговорились, вышли на балкон. Узнав, что я писатель, публицист, она с чувством проговорила:

– Слушай, напиши про меня, россиянку в Украине, потому что, – тут она сделала характерный жест, – достали…

И я написал.

От первого мужа, российского военного, служащего в Украине, Наташа ушла в апреле. Сосредоточилась на работе, дабы легче было пережить расставание. Задумалась о карьере.

Но вскоре ей позвонили из отдела кадров, намекнули на увольнение: россиянка не имеет права официально работать в Украине. Закончилась временная регистрация, которую Наташе давали раньше как жене военного. Посоветовали обратиться в паспортный стол.

Со встречей помогла секретарша. За умеренную плату, конечно.

Начальник паспортного стола встретил Наташу вальяжно, по-барски. Она рассказала ему про мужа, развод, окончание срока регистрации. И заключила:

– Хочу остаться в Украине.

Начальник взглянул как-то странно, будто сердце у него прихватило:

– На каком основании? Приехали, развелись – езжайте в Россию.

– Мне здесь нравится. Да и работа…

Тут начальник едва ли не в первый раз заинтересовался:

– А скажите-ка название фирмы?

Перестраховываясь, Наташа сделала глаза, как у кота из «Шрека». Этот безотказный приём работал всегда – вот и тогда начальник подобрел, вскрылся:

– Украинские компании не могут брать граждан Российской Федерации на работу без разрешения. У вашего работодателя есть разрешение?

Тут Наташа сильно засомневалась и ретировалась из паспортного стола. А позже, когда она заикнулась о разрешении, её ретировали с работы. Пришлось искать новую.

Собеседования шли успешно – опыт у Наташи был дельный – ровно до тех пор, пока интервьюеры не узнавали, что она россиянка. Тут они кривились и для чего-то переходили на мову. Хуже всего реагировали в госучреждениях. Одна блондинка, побледнев, испугавшись, забормотала о каких-то врагах.

Мытарства с работой продолжались около месяца. Наконец, друзья помогли Наташе устроиться в логистическую компанию, где, видимо, не наигравшийся в КВН и «Противостояние» гендиректор наградил её кличкой «Кацапюра».

А чуть позже Наташа познакомилась с Андреем. Начали встречаться, съехались. Всё устроилось.

Надоедали разве что стенания родителей Наташи о том, что работает она неофициально. Пенсионные отчисления, забота о будущем, ну и тому подобные вещи волновали их. И тут знакомый рассказал, что вышел новый закон о россиянах в Украине. Мол, стоит попробовать.

Наташе пришлось вновь сразиться с украинской бюрократией. И вновь проиграть. Битва закончилось, когда девушка из госслужб, словно чек из супермаркета, развернула перед Наташей список необходимых для официального трудоустройства документов, резюмировав: