Дневник революции. Пятикнижие - [8]

Из дневника Аска

А в то же время на другой стороне планеты…

Высокие сугробы и холодный ветер сильно затрудняли движение к цели. К тому же быстро стемнело. На скайцикле дальше двигаться было невозможно. Мы решили остановиться, так как сильно проголодались. Я вспомнил про выпечку, которую перед выходом из дома дала соседка Ювина, и достал сверток. Благодаря материалу, из которого он был сделан, выпечка внутри была еще теплой. С аппетитом набросившись на нее, мы не заметили, как съели все, что было. Судя по карте, нам оставалась всего пара миль до пункта назначения.

– Надо скорее попасть в поселение, иначе нас просто-напросто засыплет снегом, – сказал Бернхард.

– Да и еды у нас не осталось, – сказал я, смахивая снег со скайцикла.

Поняв, что доехать на нем в обычном режиме не получится, я решил включить второй двигатель, благодаря которому мне удалось перелететь через ограждение «Вакуум».

– Садись, топлива должно хватить, – сказал я Бернхарду. – Будет немного трясти, так что держись крепче.

Скайцикл рванул вперед. Он стал практически неуправляемым на такой скорости и продолжал так лететь до тех пор, пока не врезался в большой сугроб. Снег смягчил падение. Мы были в порядке, так же как и скайцикл. Бернхард опять смеялся. Его оптимизм был заразительным, даже в такой ситуации он не унывал. Я посмотрел на карту.

– Мы почти на месте. Давай лучше пешком, – сказал я другу.

– А я бы еще разок прокатился, – ответил Бернхард улыбаясь.

Из дневника Сольвейг

В то же время…

– Сольвейг, прием, – меня разбудил голос Нэма.

– Слушаю.

– У меня плохие новости. Поселение, которое было к ним ближе всего, оказалось разрушенным. Никаких зданий не осталось, в лучшем случае пара деревянных сараев, – Нэм был взволнован.

После испытания оружия, которое устроило «ЕО», на Совуло погибли все жители. До сих пор последствия дают о себе знать. Климат изменился, почти весь год температура не поднималась выше минус двадцати градусов по Цельсию. Всего пару месяцев в году на планете Совуло не было снега.

– Поняла тебя, сейчас что-нибудь придумаю, – сказала я и отключила наушник. – S1, включить режим «Спейс»!

– Предупреждение: использование космического режима на малых высотах запрещено.

– Да включай же ты!

Система не реагировала.

– Придется мне тебя отключить… Переход на ручное управление!

– Переход на ручное управление заблокирован.

– Ага… Нэм! – я вспомнила, что после аварии, которая произошла на Лагуз, он поставил блокировку на функцию отключения системы. Я включила связь:

– Нэм…

– Я догадываюсь, чего ты хочешь. Даже не думай об этом! В тот раз тебе повезло только потому, что вокруг была вода! Хотя я до сих пор не понимаю, как тебе удалось выбраться из затонувшего корабля.

– Нэм, ты же понимаешь, что иначе я могу опоздать.

– Здесь снег, если ты заденешь его дном корабля, то сразу потеряешь управление, и о последствиях я даже думать не хочу!

– Это единственная возможность. Мы должны использовать ее.

– Будь осторожна, Сольвейг.

Я отключила наушник и в тот же момент услышала отчет системы: «Переход на ручное управление выполнен. Удачного полета».

– Да! – я схватила штурвал и включила режим «Спейс».

Из дневника Аска

А тем временем…

– Аск, я вижу его!

Свет от фар скайцикла коснулся деревянных домов. Через несколько минут мы уже были в одном из них. В доме оказалась всего одна большая комната, в которой, судя по всему, раньше находились и кухня, и спальня. У камина лежала небольшая охапка дров. Я развел огонь.

– Чувствуется, давненько здесь никого не было, – сказал Бернхард, осматривая дом.

В стенах были щели, в которые сквозил ветер. Северная стена дома была совсем плоха, и мы сдвинули к ней мебель, чтобы меньше дуло.

– Здесь совершенно ничего нет, – не унимался Бернхард, осматривая пустую кухню.

Он перетащил матрац от старой кровати ближе к камину и, устроившись на нем, сказал:

– Сегодня Белый день.

– Что? – переспросил я.

– Белый день – он считается концом старого и началом нового цикла. Сегодня можно потерять все. Самое страшное – это потерять себя, – улыбка, которая обычно была присуща Бернхарду, на мгновение исчезла с его лица.

– Но как это может случиться? – спросил я.

– Даже знать не хочу, – ответил Бернхард. – Мне рассказала об этом Сольвейг, когда мы впервые встретились в штабе.

– В каком сугробе ты потерял свой оптимизм?! – решил было я подбодрить Бернхарда, но он сам уже улыбался и строил планы.

– Когда мы вернемся в штаб, я оттуда ни ногой! В моем секторе «Асс» всегда жуткая жара! Я до сих пор не могу привыкнуть к такой погоде! – возмущался он, укутываясь в плед.

Я улыбался, наблюдая за ним. Своей неуклюжестью он действительно напоминал медведя. Мы условились, что каждые три часа будем сменять друг друга, чтобы поддерживать огонь в камине. Еще несколько минут поворчав о холодной погоде, щелях в стенах и неудобном матраце, Бернхард уснул. Меня охватили тревожные мысли: от того, что Бернхард рассказал о Белом дне, стало не по себе. Решив как-то отвлечься, я сел на один из стульев, стоявших тут, видимо, уже много лет, и стал рассматривать амулет. В свете пламени он блестел серебряным светом. Вскоре огонь начал затухать, а я и не заметил, как закончились дрова.