Дневник разведчицы - [33]

Наша группа захвата представлена к наградам. Но все мы понимаем, что задание выполнено главным образом благодаря талантливости, молниеносной ориентировке, воинскому умению и личному бесстрашию нашего Докукина.

Саня Травкин принес в роту толстую сумку писем. Мне пришла посылка из Ярославского отделения Всероссийского театрального общества. Целый килограмм шоколада, пол-литра водки, два круга колбасы, голова сыра! Богатейший дар сразу же был по-братски разделен во взводе. В посылке оказалось письмо от председателя Ярославского отделения ВТО, замечательной актрисы театра имени Волкова Александры Дмитриевны Чудиновой. И еще письмо из Москвы от председателя Всероссийского театрального общества народной артистки Советского Союза Яблочкиной. Знаменитой Александры Александровны Яблочкиной. Я глазам своим не верила. Но письмо действительно адресовано мне.

Александра Александровна пишет: «…Помните всегда, что вы актриса. Внимательно приглядывайтесь к окружающей вас жизни. Запоминайте чувства, переживания людей, образы героев, чтобы потом со сцены сильно и ярко рассказать о пережитом. Помните всегда, что вы не только боец, вы — боец-актриса!»

Актриса!.. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь вернуться на сцену! Но то, что я актриса, — этого никогда не забываю. Даже в самые напряженные моменты боя где-то подсознательно фиксируются мельчайшие детали поведения людей, чья жизнь на волоске от смерти. Это профессиональное чувство, оно как рефлекс в нас. И от этого никуда не уйдешь. Пусть на страничках моего дневника останется хотя бы маленькая частица того, что я вижу, того, что переживаю, — хотя бы некоторые черты нашего великого времени, нашего героического народа, который взял на себя историческую миссию — освобождение человечества от фашизма. Это большая цель, это суровая романтика, поэзия и правда жизни.

Во второй половине дня приехали к нам артисты дивизионной бригады: Манский, Рыпневская, Аборкин. Жаль, что нет Володи Митрофанова. Он на передовой. Адъютант командира батальона. Я очень обрадовалась их приезду. Увидев меня, Мура заплакала. Она говорит: «Обидно, что театр о нас, актерах, ни разу не вспомнил». Я очень разделяю ее тоску по письмам из родных гнезд. Жить на фронте без весточек от друзей очень трудно.

Сейчас я отвечаю на письма. Поблагодарила Чудинову и всех товарищей за внимание ко мне. Попросила не забывать всех остальных своих коллег по фронту — посланцев театра Волкова. А вот с ответом Яблочкиной труднее. Боюсь, не очень хорошо получилось. Наверное, от того, что я уж очень старалась.

8-е сентября.

После обеда разведчики собрались за деревней для беседы с командиром роты. Он говорил о том, что на войне ничего не повторяется. Одна операция отличается от другой. Поэтому надо учиться быстро ориентироваться. В секунду оценивай обстановку, в секунду принимай решение. Безвыходных положений не бывает. Секунда! А вы знаете, что такое секунда для разведчика?..

К концу беседы Полешкин привел к нам начальника особого отдела дивизии майора Стасюка. Он нам рассказал о немецком шпионаже. Немцы пытаются засылать на нашу территорию даже детей.

Майор Стасюк рассказал, что красивая блондинка, медсестра Аня, которую мы видели в палате медсанбата около Докукина, оказалась шпионкой. Девушек, работающих в медсанбате, удивляла какая-то неловкая молчаливость Анны. Жили они все вместе, делились самым сокровенным, а о жизни Анны знали немного. Училась в медицинском институте на третьем курсе, приехала домой на каникулы, началась война. Ворвались немцы, согнали молодежь в церковь, держали несколько дней голодными, потом допрашивали: комсомольцы среди вас есть? Никто комсомольцев не видывал. Тогда выгнали всех на площадь, поставили в ряд. Кто хочет жить, шаг вперед! Все остались на месте.

Вот все, что рассказала Анна о себе подругам в медсанбате. В действительности же было не так. Не все остались на месте, ряд дрогнул, и в числе слабых была Анна. Она стала шпионкой. От трусости до преступления не так далеко.

— Воинам, особенно разведчикам, надо быть бдительными! — закончил майор.

Казалось бы, привычная, «избитая», как мы говорим, фраза. А какой в ней глубокий смысл!

18-е сентября.

За эти дни произошло немало событий. 7-го сентября появились всей ротой в Грядозубове. Нас встретила встревоженная Полина Алексеевна. Ей подбросили письмо от полицейского из Боярщины. В письме тетю Полю предупреждают, что если она и дальше будет принимать у себя докукинцев, то спалят ее дом вместе со всеми ее «друзьями» и от всей деревни останется пепел. Мы и раньше подозревали, что кто-то в Грядозубове связан с полицейскими. Теперь мы были в этом убеждены, иначе как же попало письмо сюда. Не успели мы поразмыслить об этом, как с НП пришел Володя Чистяков и рассказал, что исчез красноармеец Гопкало.

В грядозубовском лесу у нас установлен постоянный наблюдательный пункт. В какую бы сторону рота ни уходила на задание, здесь всегда остаются разведчики-наблюдатели. На сей раз несли службу под командованием Владимира Чистякова разведчики Бовин, Сотсков, Журавлев, Савченко и Гопкало. Вчера вечером Гопкало отпросился у Чистякова накопать картошки в котелок. Ушел с биноклем, карабином и больше не явился. Вокруг все было тихо. Никакой перестрелки, поэтому и хватились-то они Гопкало не сразу.