Дневник. Продолжение - [3]

Молчит вся Божья тварь, попрятавшись в снега,

внесённые сюда... Бумага чуть подмокла.

И мёрзнут пальцы рук, укрывшихся слегка...

21, 22 ф е в р а л я

ПОРТРЕТ

Без ропота закрыть глаза – и так остаться.

Зелёный с синим – и – жемчужная щека.

Прозрачная волна, волна мазка густая.

И в раковине звук скрипичного щипка...

Заглядывая за – в себя – взираешь молча,

быть может, раньше нас познавшая сейчас,

состарившихся и... И не имевших мочи

глядеть, как далеко глядишь, не осерчав

на время и его движение по руслу,

на каждый поворот, где скудный, где с лихвой, —

заглядываешь вглубь, как водится, по-русски,

о, зрячая душа, смотрящая слепой!

7 м а р т а

РАСТИ

Не знать – это горб или крылья,

то падать под тяжестью, то

парить в поднебесье открытом

и даже на небе чуток...

Но больно растёт то и это,

а вместе больнее ещё —

нарост затаившейся Этной

грозит, закрывает плащом,

пока первозданною тварью

под ними стремишься туда,

откуда пришёл... Но товарно

дудит долевая дуда...

Так выбери, где твои веси,

и просто последуй тому,

но духом, и только – во весь и —

чуть больше... Не вровень уму.

12 м а р т а

«Разглядеть поподробнее жизнь...»

Разглядеть поподробнее жизнь

через линзы натруженных глазок,

не заметив наивно межи,

за какую не хаживал классик, —

чей удел? Стань, как дети, пророк

иль слепой песнопевец, что зорче

остальных... По ноге им порог,

за которым закаты и зори —

се начало с концом. На заре

начинай и закончи с заходом.

Принимает Дитя Назарет

поперёк мировому закону.

12 м а р т а

«Ах, как птица-синица слышна...»

Ах, как птица-синица слышна

с каждой ветки! Посвистывать в марте

не впервой... Проседает лыжня,

а снежок покрывается марлей...

Что за дивные пёрышки! – там

даже жёлтые – проблески света.

Не полазить ли днесь по кустам

попросить у свистуньи совета,

как так запросто сеять хвалу,

не прося не того, что даётся,

и не помнить, какую хулу

от ворон услыхать достаётся...

17 м а р т а

«Шажок, другой...»

Шажок, другой... «Мариино стоянье» —

с слезой Канон,

где проболит, что полно настоялось

под сердцем. Ног

не чуя, доберёшься к дому,

а дома – «дождь»...

И – понову – готовь котомку

под ту же дрожь.

Но в этот вечер, мартовский и синий, —

Египет то ж —

переживёшь всю силу. И бессилье —

«одной пятой»...

Не тают свечи, теплится кадило,

светл полумрак —

чтоб в покаянный Терем не входило

ненастье-враг.

17 м а р т а, С т о я н и е М а р и и Е г и п е т с к о й

К ДРУГУ

Русский март и поблажки не даст,

и соломки не стелет,

и тепло, как птенца из гнезда,

вытесняет – не с теми,

кто погреться горазд...

Капля точит скалу – даже март не навеки.

Ночь проходит, а днём – он и впрямь не гора,

и живём по старинке, судьбу не коря,

как и надо, наверно...

Я не с тем, кто его поменял на покой

«райских» садиков с порослью южной...

Здесь своё: долгий обморок, с жаждой в покос,

утолённой нехитрою юшкой...

18, 19 м а р т а

УТРАТЫ

...и волос с головы вашей не упадёт...

Лк. 21, 18

Как отдашь коготок – так и птичке пропасть,

хоть перечишь пословице словом...

Кто не бодрствует, станцию может проспать

пограничную, и – коготь сломан...

Ну а дальше, как водится, – дальше... быстрей —

ничего, что средь нас стало б внове.

И несёшься вперёд, что назад, где без встреч

остаёшься с своею виною.

Где свободно без берега, мягко до дна —

до вины ли! – есть что-то поближе...

Так шажок за шажком, и посмотришь – одна

остаётся решительно лишней.

Подставляя хребет под чужое ярмо,

забываешь дорогу и голос,

и по нотам поёшь под пустую гармонь,

и, как листики, падает волос...

19, 20 м а р т а

МАРТ

Посмотрит месяц – выживешь ли? Темь

по всей Руси. Приплюснуто живое,

до убыли, до небыли одной...

И птичке не осталось пролететь

в воздухе коридорчика, и текст

небесный вытер дождик заводной...

И так за годом год. Народу плен —

не кара, не погибель – се Любовь

Отеческая горькая дана —

Ковчегу, всякой живности – в домах,

бездомным, сиречь в логове, дупле...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

За мартом спешешествует апрель.

20 м а р т а

НЕ МАРТОВСКОЕ

Из жизни, как из марта, не сбежать

по солнцу – прежде вытечешь слезами.

И сроки неизвестны. Рубежа

и то не распознаешь – не слезает

до времени ни кожица, ни шерсть

звериная... Лишь мы своё теряем

без страха потеряться – каждый жест

измерив с очевидностью товара.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Попробовать пройти, как ходит март —

чем Бог послал довольствоваться. Будет

и светло, и ненастно – закрома

и житница, что хлеба не забудут.

22 м а р т а

К АПРЕЛЮ

Март контр-тенором взял и «повыше» —

представленью конец.

На исходе и он хочет выжить,

но меняет коней

время – кнут и повозка,

и не хочешь, уедет – не успеешь моргнуть...

Он ещё не ушёл – потолкаемся возле,

попридержим-ка кнут.

24 м а р т а

К ВЕНЕЦИИ!

1. К Венеции! Сан Микеле

Размокшей каменной баранкой

В воде Венеция плыла...

Б. Пастернак

Маргаритки Венеции нынче цветут, да не мне

с ними свидеться в срок – доживайте до будущих вёсен...

Провожайте других по водам, далеко, где темней

глубины глубина, не нужны представления вёсел

бенефисных гондол... К ним вернёмся поближе к стопам

Героини самой – ах, Венеция! Всяк тебе зритель...

Но пока – вместе с тем, кто, доплывши, на землю ступал

безответную, что маргариткой пестрит, и