Дневник осады Порт-Артура - [58]
Когда я взошел, то почувствовал под ногами что-то мягкое. Зажгли спичку. Туча мух поднялась с пола. Между обломками досок, бревен и земли мы увидели сапоги и часть шинели...
Очевидно, наш солдатик, наблюдавший за неприятелем с этого пункта, был убит случайно попавшим снарядом и завален его обломками.
Японцы в течение всей ночи редким огнем обстреливали нашу позицию. Гранаты пролетали главным образом над Заредутной батареей. Весь передний склон следующей за ней горы был изрыт, вернее, вспахан разрывами попадающих туда гранат.
Сама же Заредутная была совершенно разрушена. Два ее орудия были подбиты, бруствер сильно испорчен, часть блиндажей разбита.
Я с любопытством и уважением рассматривал здешних артиллеристов, которые так геройски отбили японскую атаку.
Около 3 часов ночи я зашел на перевязочный пункт и встретил там штабс-капитана Смирнова, который только каким-то чудом избежал смерти. Пуля пробила козырек его фуражки, в котором видно было входное и выходное ее отверстие. Штабс-капитан Смирнов отделался только легкой царапиной на лбу. Вот вам и счастье!..
Днем японцы усиленно обстреливали Старый и Новый Город.
Ясный, солнечный день.
Днем японцы, по обыкновению, обстреливали порт и город.
Ночью пришлось опять побывать на Заредутной батарее.
По распоряжению начальства решено было принять наступление на 1-й и 2-й редуты. Однако около часа ночи это распоряжение неожиданно было отменено.
Около 3 часов ночи разразился страшный ливень, а вскоре поднялась сильная стрельба около Заредутной батареи. Я сперва подумал, что нас опять штурмуют, но оказалось, что произошло недоразумение: нервно настроенным солдатикам что-то померещилось, и они открыли огонь пачками.
Не обошлось и без несчастья. Один наш солдатик из заставы, отступая, попал под наш пулемет и был убит чуть ли не 20 пулями.
Старый Город подвергся сегодня со стороны японцев особенно злому обстреливанию.
Стрельба в течение дня открывалась три раза: в 8 часов утра, в 12 часов дня и в 4 часа пополудни.
Вечером я уехал на позицию вблизи Заредутной батареи и пробыл там всю ночь.
Здесь я познакомился с молодецкою охотничьею командой 14-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Командир ее, подпоручик Немченко, был очень толковый, дельный и заботливый начальник и вместе с тем в высшей степени скромный и симпатичный человек.
Я любовался простыми и, видимо, сердечными отношениями между плечистыми, а иногда прямо атлетами-стрелками и худеньким, скромным, но энергичным их командиром.
— Ну, как ты смотришь на японцев? — спрашиваю старшего унтер-офицера.
— Противник подходящий, офицеры у них хороши, ну да и наш командир в обиду себя на даст, дай Бог ему здоровья, отец, а не командир, — отвечал мне серьезный и плотный унтер-офицер в расстегнутой рубашке.
Японцы опять целую ночь освещали наши позиции сильным прожектором и время от времени пускали по нашим саперам или шрапнель, или бризантный снаряд.
Наши полевые мортиры тоже обстреливали 1-й редут. К несчастью, чугунные снаряды часто лопались в воздухе, не долетев до неприятеля. При мне был ранен наш солдатик у нас же на позиции. Рана была легкая, но раненый страшно вопил, конечно, больше от испуга, чем от испытываемой боли.
Подполковник Кириков выругал его, и он притих. Я пошел с ним на перевязочный пункт.
«Вот, Ваше Высокоблагородие, — жаловался мне раненый, — пять раз ходил в атаку, и Бог хранил, а тут от своей же артиллерии ранен. Ей-богу, обидно».
Гарнизоны укреплений не спали всю ночь.
По всей оборонительной линии шла легкая ружейная перестрелка. Часть людей усиленно работали на позициях, восстанавливали то, что было разрушено за день.
Между тем китайцы и санитары под надзором жандармов деятельно занимались уборкой тел, лежавших грудами впереди наших укреплений.
Ввиду сильной жары зловоние от гниющих тел до такой степени усилилось, что временами я чувствовал приступы тошноты.
Чудный, ясный день. Тихо.
Японцы особенно усиленно обстреливали город около 4 часов дня.
Ночь провел опять на Заредутной батарее. Оборонительные работы подвигаются слабо, хотя главные повреждения почти все исправлены.
Около 11 часов ночи предположено было сделать наступление на 2-й редут одновременно и с фронта, и с тыла. Для этого надо было сделать обход со стороны Водопроводного редута. Однако эта вылазка не удалась, так как рота, вышедшая от Водопроводного редута, была замечена японцами и встречена сильным огнем. Целую ночь японская артиллерия обстреливала наши редуты. Несколько лиддитовых снарядов попало в передний склон Большого Орлиного Гнезда.
Изредка японцы открывали ружейную пальбу. Наши цепи не отвечали.
Ночью опять был на позиции у Заредутной батареи, где на моих глазах произошел следующий случай. Во время работ несколько солдат хотели поднять и перенести бревно. В этот самый момент как раз над ними разрывается шрапнель. В результате — двое убитых и четверо раненых... От шальной пули, видно, нигде не убережешься.
Отсюда около 2 часов ночи я зашел на перевязочный пункт поболтать с докторами. Этот перевязочный пункт был расположен за Скалистым кряжем и представлял собой небольшое блиндированное помещение. Войдя туда, я увидел, что весь потолок и стены были черны от миллионов сидевших на них мух.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.