Дневник офисного муравья - [23]

– Ладно, – недовольно промолвила дамочка и оставила меня в покое. Пока.

Ура! Так держать!

Но как все-таки странно. Я почувствовала знакомое волнение, практически начала психовать вместе с дамочкой. Как будто это меня еще касается. Эта работа приросла ко мне, как вторая кожа. Теперь придется приложить немало усилий, чтобы понять, что все, абсолютно все, что там сейчас будет происходить, не имеет ко мне ни малейшего отношения. Может, «Мерсер» мне в этом поможет? В смысле нагрузят так, что все лишние мысли просто вылетят у меня из головы. Ладно, на следующей неделе поглядим…

29 июня, понедельник. Даже не знаю, как сказать… Я вышла на новую работу.

Это был шок.

Ужас.

Кошмар.

Потому что…

Нет, меня не огорошили новостями на тему, что все наши договоренности кардинальным образом меняются. Нет, все осталось как неделю назад. И ЗП, и бонусы, и страховки, и режим работы, и… Короче, все.

И директор остался тем же. И финансовый. Нормальные парни. Вменяемые, энергичные, смотрящие скорее вперед, чем назад. Это, конечно, первое впечатление, но думаю, оно себя оправдает. Если…

Послушайте, у них там нет окон. Совсем. Целых два этажа без клочка голубого неба. Пусть оно в Питере и не всегда голубое, но оно всегда есть. А у них его нет по определению.

А у меня клаустрофобия. В не смертельной стадии, но все-таки… Я спокойно езжу в метро, спокойно захожу в туалеты, спокойно нахожусь в длинных коридорах. Потому что обычно это не надолго. Не на восемь часов в день, пять дней в неделю.

– Ну, как вам? – с воодушевлением вопросил генеральный директор, показывая мне мой кабинет.

– Здорово! – с вымученной улыбкой воскликнула я.

А что я еще могла сказать? Он бы просто меня не понял. «Ну и что, – сказал бы он. – Подумаешь, окна! Какое это имеет значение, если все остальное…» Все остальное у них действительно было на высоте. Но окна…

Больше ничего не помню. Конечно, там что-то происходило, мне показывали какие-то бумаги, знакомили с какими-то людьми. Потом мы все дружно обедали. У них принято встречаться всем руководящим составом за обедом. Обеды им привозят из ресторана, очень душевные. Потом пили отличный кофе и обсуждали какие-то вопросы. Я тоже что-то со всеми ела, пила и обсуждала.

Но-не помню. Потому что в реальности меня там не было. То есть телесная оболочка присутствовала, а душа отлетела сразу же, в первые минуты рабочего дня, как только я вошла в офис.

И что теперь делать?

Мама вообще не поняла, в чем тут загвоздка.

– Привыкнешь, – сказала она. – Всегда на новом месте приходится приспосабливаться.

Приходится. Ясное дело. К людям, освещению, расположению… Но всему есть предел. Привыкать жить в подземелье?

У меня лично вопрос-а ради чего?

– То есть ты согласна отказаться от перспектив, денег и прочих благ только потому, что там нет окон? – уточнила Юлька, когда я обрушилась на нее со своими проблемами.

– Ну-у… – Я притормозила.

Подумала, прислушалась к тому, что творилось внутри, и сказала:

– Да, пожалуй, согласна.

– И остаться на улице? – спросила Юлька.

– Что?

– Ты станешь безработной, – сказала она. – Забыла? Ты ж уволилась. И тебе опять придется искать работу. Только теперь ты уже не будешь спокойненько сидеть и перебирать. Теперь ты будешь носиться по рынку труда с бешеными глазами, потому что накопления твои начнут очень быстро таять и ты начнешь нервничать, как бы тебе не умереть от голода.

– Ну, это ты загнула, – мрачно проговорила я.

– Загнула, – согласилась Юлька, – мы тебе, конечно, не дадим погибнуть, но сути это не меняет. Ирка, может, это ты загибаешь? Ну, действительно, что такое окна против прочих их прелестей? Представляешь, ты придешь и скажешь: я увольняюсь, не проработав у вас и дня, потому что у вас нет окон. Они просто посмеются над тобой. И порадуются. За себя. Скажут, как здорово, что эта странная девушка, которая еще не доросла до того, чтобы отделить зерна от плевел, покинула нас так быстро. Зачем нам такая, скажут.

Все это было немного обидно, но справедливо. Так все и будет. Меня посчитают ненормальной. Несерьезной. Непрофессиональной.

Но послушайте, это, честно, полный ужас! Без окон-то. И мне действительно не нужно ни-че-го. Ни денег. Ни нового опыта. Ни профессиональных перспектив. Ни признания.

В итоге-что делать-то?!! Завтра опять туда-в жизнь без окон…

30 июня, вторник. Пришлось обратиться за помощью.

– Значит, окна, – задумчиво проговорил г-н Толмачев, – вернее, их отсутствие…

Я позвонила ему, как только пришла на работу.

– Даже не знаю, как вам это сказать, – промямлила я после того, как мы обменялись приветствиями. Закончила свой рассказ вопросом:-Вы считаете меня взбалмошной?

– Да нет, – ответил он. – Почему обязательно взбалмошной? Клаустрофобия-страшная вещь. У меня мама, например, наотрез отказывается ездить в лифте. И в ночных поездах. Говорит, темнота за окнами как бы замыкает ей пространство.

– Любопытно, – проговорила я.

– Ну да, – согласился г-н Толмачев, – у каждого свое…

Мы немного помолчали.

– Так вы думаете, что не сможете? – спросил он.

– Не знаю, – призналась я. – Если даже я смогу целыми днями сидеть в помещении, где нет окон, то об эффективной работе и речи быть не может. А потом я начну накаляться, нервничать, потом это станет накапливаться…